Собеседник окинул ее таким взглядом, будто и вовсе не понимал, о чем идет речь, и нырнул в узкую каюту с низким потолком. Стэйси заметила, что стюард, которому был незамедлительно передан багаж, уважительно поклонился ее спутнику. Затем ее попутчик резко повернулся к ней и спросил:

— Куда вы едете?

— В Сорренто, — ответила она, подавшись назад. Мужчина вел себя резковато, но в этом был особенный магнетизм.

После нескольких фраз по-итальянски, обращенных к стюарду, он вновь повернулся к девушке:

— Ваш багаж будет у выхода, когда мы подплывем к Сорренто.

Стэйси кивнула, почувствовав, что от нее ожидают чего-то еще. Ее собеседник, похоже, был своенравным и высокомерным человеком. Тем не менее именно он вмешался в эту уже начинающую всех утомлять игру, с блеском одержал победу и вернул Стэйси ее собственность в целости и сохранности.

Будучи воспитанным человеком, она просто обязана поблагодарить его за это.

Девушка попыталась заговорить, но тут же пожалела об этом. Ее попутчик окликнул стюарда, желая прикурить, как будто ее здесь не было. Но ведь она говорила довольно внятно!

— Вам не стоило беспокоиться обо мне, — повторила Стэйси, — в любом случае половина пути уже пройдена…

— Может быть. — Мужчина дернул плечом, бросая уничижительный взгляд на ее багаж. — Но насколько я понимаю, так гораздо безопаснее для остальных пассажиров.

Собеседник явно хотел, чтобы она почувствовала себя безответственным ребенком, и ему это удалось. Девушка решила не поддаваться на эту провокацию. Тем более, что в этом и заключалась часть ее работы — всегда оставаться дружелюбной и на все реагировать с юмором. Сегодняшнее происшествие стало хорошей проверкой ее профессиональной выдержки.

Поэтому Стэйси решительно встретила хмурый взгляд.

— Здесь и без меня довольно оживленно, — парировала она с усмешкой.

С момента прибытия в Неаполь она успела насмотреться на множество черных глаз, жгучих, как итальянское солнце. Но шоколадные глаза, в которые она смотрела сейчас, были такими же холодными, как Темза зимой. Из-под прямых густых бровей мужчина оглядывал ее сверху донизу, слегка опустив тяжелые веки.

Стэйси пришла к выводу, что лицо ее попутчика, с волевым подбородком и плотно сжатыми губами, как будто высеченное из камня, — слишком угловатое, чтобы быть красивым.

Казалось, он обдумывает очередную колкость, без сомнения уничижительную.

— Для того чтобы нарушить привычный порядок вещей, много ума не надо, — отрезал он. — Особенно в компании столь развеселых типов.

— А мне они показались весьма безобидными шутниками, — ответила Стэйси, маскируя свое раздражение очаровательной улыбкой. — И еще, — добавила она с веселыми искорками в глазах. — Я бы в любом случае справилась с ними и без вашей помощи.

— Не сомневаюсь, у вас была масса возможностей. — Собеседник одарил ее неприязненным взглядом. — Мне следовало догадаться, что это не мое дело.

«Именно, именно…» — подумала Стэйси, расплываясь в улыбке, в то время как мужчина продолжал:

— Но если вы впервые в этой стране, то вам бы не помешало знание того, что итальянцев хлебом не корми, дай только приударить за девушками, это их любимое занятие. Они пускаются во все тяжкие, чтобы только заговорить с женщиной.

— И будут читать нотации, даже не представившись, и таскаться с чужим багажом по всему кораблю? — спросила Стэйси с самым невинным выражением лица, на которое только была способна.

Похоже, он оценил ее шутку, так как на его лице на секунду промелькнула тень улыбки, не коснувшаяся, однако, ледяных глаз.

— Конечно, это прерогатива местных донжуанов… — Через мгновение он слегка кивнул и протянул ей руку. — Но она может распространяться даже на приглашение пропустить по бокалу вина. Кстати, мое имя Марк Лоуфорд.

Может, это предложение было сделано всего лишь из вежливости, но, похоже, отказа оно не предполагало.

Мистер Лоуфорд выбрал столик в дальнем углу, как бы отрезанный от остального помещения рядом колонн. Стэйси увидела, что ее спутник галантно подвинул стул, а затем грациозно занял место напротив. Едва заметный кивок головы — и, откуда ни возьмись, появился официант с двумя бокалами аперитива. Очевидно, на его вкус, так как мнением девушки никто даже не поинтересовался. Однако Стэйси понравилось легкое вино, предложенное ее новым знакомым.

Марк Лоуфорд, несомненно, был привлекательным, только такая привлекательность присуща скорее скалам, чем людям. Его манеры заставили девушку хранить молчание, пока они наслаждались напитком. Наконец она, улыбнувшись, произнесла:

— А я — Стэйси Робертс, и я могу побиться об заклад, что вы англичанин.

Ее замечание не вызвало у собеседника никакой реакции, кроме легкого кивка и затяжки сигаретой. Стэйси взглянула на группу людей за колоннами.

— Я и не предполагала, что будет столько пассажиров в это время года, — воскликнула она.

Проследив за направлением взгляда собеседницы, Марк мягко ответил:

— Вообще-то выходные — не самое подходящее время для таких поездок.

— Вы хотите сказать, что все эти люди — местные жители, которые собрались на экскурсию? — спросила она заинтересованно.

— Скорее на праздник, — предположил он. — Неаполитанцы обязательно устраивают хотя бы один в течение недели. Вы сами убедитесь в этом во время отпуска.

— Я здесь не для того, чтобы наслаждаться праздниками, — с легкой усмешкой заметила Стэйси. — Я еду в Сорренто работать. — А затем, чтобы прервать затянувшуюся паузу, она вежливо поинтересовалась: — А вы? Вы останетесь в Италии?

— Я живу по ту сторону залива.

«Не очень-то откровенно», — подумала Стэйси, слегка скривившись. А затем, умиротворенно оглядевшись вокруг, она счастливо выдохнула:

— Похоже, мне здесь начинает нравиться. Здесь чувствуешь, что жизнь создана для того, чтобы наслаждаться ею.

— И вы намерены этим заняться.

Эта сухая реплика была больше похожа на утверждение, чем на вопрос. Собеседник затушил сигарету и обвел комнату безразличным взглядом, давая Стэйси возможность сосредоточиться на мелочах. Марк Лоуфорд. Это имя вполне подходило ее попутчику. Он выглядел так, как будто был живым воплощением порядка и рассудительности. Вероятно, в своем роде отшельник, решила девушка, заметив его сдерживаемое раздражение. Она слышала, что на побережье встречаются подобные экземпляры. Где-то на затерянной в пустыне вилле (а может быть, даже в средневековом замке?) хмурится на любого, кто осмелится нарушить покой его владений. Вероятно, он осуждает людей, которым нравится их работа.

Какое-то озорство вдруг побудило ее задорно ответить:

— Вот именно, я намереваюсь получить как можно больше удовольствия. Мы с боссом заключили договор, обязывающий наслаждаться каждым мгновением нашего пребывания в Сорренто. Купаться, загорать, танцевать… Посещать ночные клубы, — добавила она, невольно смутившись от проблеска раздражения, мелькнувшего в карих глазах.