На этот раз подъехал темно-зеленый «Фольксваген». Из него вышел мужчина в яркой куртке, и кивнул с улыбкой, спросив при этом:

— Что, все уже собрались?

— Я пока видела только одного, — ответила женщина.

— А времени?…

— Без десяти. — Она взглянула на часы и добавила: — А точнее, без девяти. Он любит точность.

— Мрачновато, — заметил мужчина, глянув на стоящие стеной деревья. — Лично я бы предпочел тот подъезд, что к дороге.

— Зато для прогулок хорошо, — не согласилась с ним женщина. — Вышел — и по дорожке в парк. Гуляй, дыши воздухом, смотри на ели.

— Вот когда я состарюсь, мои вкусы, возможно, изменятся, — рассмеялся мужчина, — а пока я предпочитаю город.

— Ты — типичный продукт цивилизации. Дитя мегаполиса.

— Ты права. У меня даже собственной дачи нет. Зачем? В отпуск — за границу, в выходные к друзьям, на шашлыки. За городом надо отдыхать, а не трудиться. Трудиться надо здесь, в мегаполисе. А сколько нас должно быть, ты в курсе?

— Семеро. Не считая хозяина.

— Ну что ж…

Мужчина поставил машину на сигнализацию и бросил женщине короткое: «Пошли». После чего первым направился к двери подъезда. Код набирал он, женщина стояла рядом и ежилась от холода. Ветер пронизывал до костей.

— Ну и погодка сегодня, а? — спросил мужчина, придерживая тяжелую железную дверь.

— Да. Холодно. — Она кивнула и зашла в подъезд.

Вскоре возле подъезда появилась девушка в обтягивающих джинсах и модной короткой куртке, из-под капюшона которой выбивались вьющиеся пряди волос. На вид блондинке было лет двадцать с небольшим. Девушка то и дело поправляла волосы, пытаясь убрать непокорные пряди за уши, но они не слушались. Девушка очень торопилась, шаги ее были быстрыми, жесты нервными. Код набирала нетерпеливо, пальчики подрагивали. Нырнув в подъезд, попыталась отдышаться. «Опаздывать нехорошо, — говорила она себе, нажимая на кнопку вызова лифта. — Тем более, если живешь в двух шагах. Но это закон: последним всегда приходит тот, кто ближе всех живет».

Девушка ошиблась. Во-первых, она пришла вовремя. Во-вторых, она была всего-навсего пятой. Последней всегда приходит самая красивая женщина. Или та, которая думает, что она самая красивая.

Та женщина, что пришла шестой, была просто милой. По-домашнему уютной, с округлыми формами, с мягкими руками, пухлые короткие пальчики которых посинели от холода, ведь ей пришлось идти от метро минут десять пешком под пронизывающим ветром. Но что поделать, машины у женщины не было. Она не сразу попадала на нужные кнопки замерзшими пальцами, и первая комбинация цифр оказалась ошибочной. Дверь не открылась. Женщина занервничала, начала шарить по карманам в поисках мобильного телефона, который, на самом деле, висел на шее, на шнурке, потом сделала два шага назад, и, задрав голову, отчаянно посмотрела на окна десятого этажа.

«О, Господи! Я опаздываю!» — охнула она и заторопилась. Не звонить, никого не беспокоить, просто вспомнить код замка и попробовать еще раз! Пухлые пальчики вновь забегали по кнопкам. На этот раз код был набран правильно, тяжелая дверь открылась, женщина влетела в подъезд и кинулась к лифтам. Ей вслед грянула музыка. В восемь вечера в «Бухте радости» началась развлекательная программа. Женщина посмотрела на часы. Почти вовремя. Минуту ей простят. «Не стоит так нервничать, — сказала она себе. — Все равно это для меня ничего не значит. Пустое». Но опаздывать не хотелось. Ей хотелось, чтобы все как можно скорее закончилось. Быть может, это ее последний визит в Башню.

Наконец настало время фанфар. Под звуки веселой песенки в начале девятого к подъезду подкатила «Мазда» красного цвета и из нее выпорхнула роскошная платиновая блондинка. Еще одна несбывшаяся надежда «Бухты радости». Впрочем, на «Крэзи Кэш» блондинка посмотрела с сожалением. Она охотнее пошла бы сейчас в казино. Музыка, шампанское, бешено летающий шарик рулетки — это ее стихия. Женщина захлопнула дверцу машины и тряхнула кудрями. Потом нетерпеливо притопнула каблучком. «Опаздываю? Ну что ж! Подождут!» «Бухта радости» взирала на нее с надеждой всеми своими окнами, а пальма приободрилась. «Пока, пока!» Платиновая блондинка помахала ей рукой, затянутой в лайковую перчатку и зацокала к двери в подъезд. На женщине были белый кожаный френч, укороченные брюки алого цвета и алые же сапоги, украшенные стразами. Возраст ее, в диапазоне от двадцати пяти до сорока, определялся с трудом, особенно при плохом освещении. На лицо был наложен толстый слой грима, кудри взбиты. Возникало подозрение, что, в отличие от девушки, пришедшей сюда минут десять назад, эта блондинка не натуральная, волосы у нее крашеные, а маленький рост компенсируется высотой каблуков. Шпильки-то у сапог сантиметров десять, не меньше! Но зато какой эффект!

Не снимая алых перчаток, женщина с первого раза верно набрала код. Зазвонил ее мобильный телефон. Она сначала вошла в подъезд и только потом, нисколько не волнуясь, без суеты, достала из сумочки мобильник, который продол-хал издавать свои трели.

— Я уже здесь. Поднимаюсь, — пропела она в трубку.

Лифт поднял ее на десятый этаж, когда его двери закрылись, женщина не слишком уверенно огляделась. Зрение у блондинки было слабое, но очки она не носила. Считала, что они ее портят. Очки лежали в сумочке, на всякий случай. Доставать их она не стала. Свет на лестничной клетке был ярким, слепящим. и теперь уже всякий догадался бы, что женщине хорошо за тридцать, а скорее, к сорока, просто она много времени посвящает уходу за собой: массажным кабинетам, парикмахеру, косметологу и так далее. и что она курит. Причем, давно и много, не меньше пачки в день: цвет лица выдает. Кожа, густо покрытая тональным кремом, в ярком белом свете казалась пепельной.

Лестничная клетка, на которой очутилась блондинка, была длинная и узкая. С одной стороны, возле окна, находилась дверь, за которой располагались лестничные пролеты. Дверь эта оказалась массивной, железной и запирающейся изнутри на ключ. Дабы не нарушать правила противопожарной безопасности, ключ был только вставлен в замок, сама же дверь чуть приоткрыта. Мол, выход для эвакуации населения в случае пожара и землетрясения свободен. Но блондинку это не успокоило. Она почти уже жалела о своем согласии прийти сюда. Вечер ведь, хотя и понедельник. Вечер можно потратить с толком, на развлечения. А здесь…

Перед дверью, отделяющей секцию с четырьмя квартирами, она задержалась. Глянула налево. Есть еще одно окно. И выход на балкон. Там в случае чего можно покурить. Отдышаться. Не заставят же ее три часа слушать чьи-то бредни! Она на это не подписывалась! Ее должны хоть изредка выпускать! Пока блондинка раздумывала, дверь, перед которой она стояла, открылась. Господин, открывший ее, постарался быть любезным.

— Здравствуйте, — сказал он. — Только вас и ждем.

— Я же сказала: поднимаюсь, — с некоторым раздражением ответила блондинка.

Ей до смерти хотелось курить. Она рассчитывала сделать это на улице, перед тем как войти в дом, но опаздывала на встречу, и пришлось поторопиться. Теперь она чувствовала раздражение. Нет, так дело не пойдет!