Следующие эксперименты были засекречены с особой тщательностью – Свиридов вмешивался в действие стандартных системных программ типа Exel, Word и Windows, уничтожал вирусы в памяти машины, а также внедрял вирусы, не прикасаясь к компьютеру.

Некоторые из этих вирусов были неизвестны программистам и винчестер экспериментального компьютера пришлось чистить полностью.

Этого – внедрение мысленно неизвестного никому вируса в стоящий на расстоянии нескольких метров компьютер – присутствующий понять не могли, это было выше их понятия даже о почти неограниченных способностях Свиридова …

Шоковое состояние Авдоконихин и Потапович снимали марочным коньяком и Свиридов с удовольствием присоединился к ним …

УЧЕНЫЙ СОВЕТ

Ученый Совет собрался с повесткой дня «Сообщение В. А. Скворцова о новых аспектах излучения».

И повестка дня, и срочность созыва Совета вызывали интерес членов Совета, а сообщение Скворцова вызвало шок у многих.

Но не у всех.

Если изложить все происшедшее кратко, то получится вот что.

Еще очень давно, в самом начале работ с излучателями, было обнаружено интересное и непонятное явление. Предмет, подвергнутый действию излучателя, становился как бы меченым, и его можно было обнаружить специальным детектором.

Никакие свойства предмета вроде бы не менялись, но обнаруженный эффект проявлялся четко и весьма длительное время.

Так можно было пометить любые доступные для экспериментов предметы, а расстояние, на котором четко срабатывал детектор, зависело от длительности облучения. Максимальное расстояние, которое удалось воспроизвести, составляло около десяти метров.

Причину появления метки и ее сущность пытались определить, но то ли из-за нехватки времени, то ли из-за недостатка идей эту затею забросили. И теперь «всеобщий возмутитель спокойствия» – а это прозвище уже прочно прилепилось к Скворцову – выдал идею.

И не только идею – он уже даже провел серию экспериментов для ее подтверждения.

Но самое главное – Скворцов обосновывал свою идею настолько не физическими понятиями, что и вызвало шок у некоторых членов Совета. Но Баранов, Потапович и Лопаткин сразу ухватились за идею Виктора и Ученый совет превратился в групповое творчество, то есть настоящий бедлам.

В конце концов, когда все уже устали и были готовы доказывать свою правоту кулаками, раздался разбойничий посвист и все присмирели.

Из-под стола вылез долговязый подросток, не изменивший привычке размещаться в укромных местах, взял мел, стер пару строк с доски и написал коротенькую формулу.

Это был Мальчик.

Немая сцена почти по Гоголю сменилась довольными возгласами, а Полина обняла сына.

– Чудо ты мое несравненное!

– Молодец, Олег! Ты опять прав. Есть эффект Скворцова-Ерлыкина. Кто согласен? Все за?

– Толенька, побойся бога! Что же теперь Сашеньке читать студентам? Был эффект Лопаткина, а теперь он стал эффектом Лопаткина – Скворцова – Ерлыкина?

– Ты знаешь, милая моя Леночка … Наука идет вперед, и кто знает … Может быть с учетом того, что произошло сегодня Анатолий Свиридов в скором времени попросит у руководства установку для новых экспериментов для подтверждения его новой теории …

Стало очень тихо.

– Ты их не пугай, дядя Толя. А то они теперь спать не будут …

РАЗРАБОТЧИК

– Как вы думаете, Николай Константинович, не будут они упрямиться?

– Думаю, что все пройдет нормально. Если вы их чем-нибудь не напугаете. Я созванивался с их генеральным, добро на встречу получено на высшем уровне.

Генерал-майор Ефремов, куратор фирмы Свиридова, и генерал-майор Свиридов ехали к разработчикам новейшей военной техники.

Кроме водителя в машине находился капитан Разумеев с небольшим черным дипломатом.

Знакомство началось с недовольства хозяина кабинета:

– Меня предупредили о вашем визите, – после представления друг другу заявил высокий худощавый мужчина, больше похожий на таежного охотника, чем на ученого, профессора, академика, лауреата и проч., и проч., и проч.

– Мне сейчас нужно начинать лекцию моим ученикам, а вы отрываете меня из-за какой-то там ерунды … – ворчал он.

– Я вас оставлю? – и генерал Ефремов удалился, оставив ученого наедине со Свиридовым.

– Можно поинтересоваться о теме вашей лекции, Игорь Степанович?

– Проблемы иерархии электронных систем управления на поле боя, – буркнул ученый.

– На эту тему мы поговорим чуть позже. Вас предупредили о чрезвычайной секретности и конфиденциальности нашей беседы?

– Помилуйте, в этом кабинете все чрезвычайно секретно …

– Капитан. – негромко позвал Свиридов.

Тотчас в дверь вошел капитан Разумеев.

– Дипломат. Свободны. – и Разумеев, передав дипломат Свиридову, вышел.

– Видимо, основные секреты находятся в вашем сейфе, – проговорил Свиридов, открывая дипломат и доставая оттуда два листа белой писчей бумаги, заполненные формулами, схемами и пометками.

– Взгляните! – и Свиридов протянул листки ученому.

Тот взял листки и остолбенел. И долго не мог выговорить ни слова.

– Но откуда у вас … это?!

– Это к вопросу о секретности. Не волнуйтесь, это единственная копия того, что вы написали вчера вечером. И этой копии уже нет, – Свиридов поднес к листам огонек зажигалки.

– Но как это могло попасть к вам?! – не мог успокоиться ученый.

– Не берите в голову, – Свиридов сделал все возможное, чтобы мысленно успокоить хозяина кабинета. – Давайте будем считать это контрольной проверкой вашего сейфа. Как видите, он требует усовершенствования.

Сейф и на самом деле выглядел неким анахронизмом в современном кабинете – ему было по крайней мере лет сто. Но зато он был красив.

– А теперь я попрошу вас рассказать мне о современной боевой машине, напичканной электроникой. Начиная от научного замысла и кончая топологией печатного монтажа. А за основу можно принять образец типа американской платформой «Страйкер» с ее начинкой.

– Так вы же ничего не поймете!

– О непонятных мне подробностях я буду вас спрашивать отдельно …

– Ну, хорошо. – ученый глубоко вздохнул и решил проучить наглого посетителя.

Но очень скоро по репликам гостя он почувствовал, что его не только понимают – ему оппонируют, и при этом со знанием дела. А когда стали всплывать имена американских корифеев в этой области, то у хозяина кабинета возникло ощущение, что его гость лично знаком с этими учеными из Массачусетского университета.

– Ну, а общие схемы у нас в лаборатории. Пойдемте?

– Конечно. Но вы не завершили своей мысли о несогласии с Ричардом … Я имею в виду Мак Абрамса.

– У меня складывается впечатление, что вы лично знакомы со всеми сотрудниками кафедры военных технологий …

– Ну, скажем не со всеми …

В лаборатории, вход в которую тщательно охранялся, они прошли через небольшой холл, где сидел капитан Разумеев с дипломатом.

Показывая схемы, отдельные электронные блоки и карты топологии больших интегральных микросхем Игорь Степанович Шнурп, ученый и академик (и проч., и проч., и проч.) не мог отделаться от ощущения, что он беседует с весьма информированным