class="p1">Алёна Михайловна сидела у телевизора и ждала мужа, который должен был появиться совсем скоро. По телевизору шла очередная патриотическая передача, которая совершенно не интересовала женщину. Сегодня они, наконец, собрав все документы, смогут получить своего Гришу, и всё у них будет хорошо. Шум открывающейся двери привлёк внимание Алены Михайловны, и она, встав с кресла, поспешила в коридор встречать мужа. На пороге, бросив под ноги пакет с бумагами, стоял её Виталик. Глаза были красные от слёз, всю дорогу домой он представлял, как скажет жене о том, что у них нет возможности получить своего ребёнка обратно. Посмотрев на мужа и увидев на полу бумаги, женщина поняла, что случилось что-то плохое.

– Виталичек, ну что они сказали?

– Ему присвоен статус сверхспособного второго уровня. Мы не можем его получить.

– Боже! Гришенька, мой малыш! – прижав ладони ко рту, сказала Алёна Михайловна. Из глаз женщины потекли слёзы. – Виталик, что же нам делать? Неужели никак нельзя получить его?

– Нет! Эти семь сволочей отобрали у нас сына и присвоили ему этот треклятый статус! Что бы их…

– Что же ты говоришь, молчи, глупый! – замахала руками на мужа женщина. – Ты что, забыл, какие у нас тонкие стены, всё же слышно…

– А какой смысл бояться, Алёна? Мы десять лет горбатились на эту маленькую квартирку, чтобы нашему ребёнку было где жить. Мы столько лет учились и получали образование, чтобы он рос порядочным и умным, чтобы стать ему примером. А что теперь? Нам нужно ещё тридцать квадратных метров, на которые работать лет пятнадцать. Где мы их возьмём? К тому времени эти семь… в общем, они заберут его к себе навсегда! Нет у нас сына, Алена, нет!

– Господи, да как же это так. Ведь всё было хорошо, – говоря это, её лицо было мокрым от слёз. Увидев дрожащую фигуру мужа, женщина, не выдержав, бросилась к нему и обняла.

Уставший и разбитый, Виталий Григорьевич стоял, обнявшись с женой, спрятав лицо в её мягких и каштановых волосах. Несчастные, они вздрагивали и тряслись от горя, оплакивая своего маленького сына, которого они не могли себе позволить.