— Да-а, поедешь. Сядь уже,— протягивает он, а у меня сердце замирает, — мне долго повторять? Не ломайся, будто я тебя в постель тащу, а ты девственница. Или ты трусиха?

Он подшучивает надо мной и даже не скрывает это, а я очень этого не люблю. Так, мне нужно потерпеть всего минут пятнадцать или двадцать, а дальше… Я забуду этого парня, забуду все, что с ним связано. Его бесцеремонность. Наглость. Прошлое же забыла и сейчас забуду. И буду продолжать отдыхать.

Тигран видит мой настрой, разворачивается к байку, снимает шлем и держит на вытянутой руке. Медленно, на ватных ногах подхожу к нему, забираю и надеваю на голову, выдыхаю. Перекидываю ногу и чувствую, как сидушка, нагретая солнцем, обжигает внутреннюю часть бедра. Начинаю ерзать, потому что понимаю, что шортики слишком короткие.

— Перестань ерзать и обхвати меня за живот.

Его голос начинает раздражать, потому что парень насмехается надо мной. Волна, цепляющая нервы, быстро поднимается и, кажется, сейчас накроет одного наглого байкера. Из вредности ерзаю еще, чтобы сильнее побесить Тиграна, и когда кожа на бедрах перестает гореть, ухватываюсь за его ребра. Мне хочется их сдавить так сильно, даже вижу, как он спрыгивает с байка и верещит, как девочка. Но вместо это чувствую, как вибрация проходит по моим пальчикам от того, что его руки ложатся поверх моих. Он медленно опускает их вниз по животу, не пропуская ни единого кубика мышц. Даже специально вырисовывает их, замедляясь на каждом.

Показушник. Вот для чего он это делает? Дразнится? Видит, что меня буквально колотит от его слов и действий, что я пересиливаю себя, а ему по кайфу за этим наблюдать? Боже, Эмилия, нужно потерпеть всего пятнадцать минут!

Я терплю, когда он дергает за мои руки и заставляет прижаться к его спине. Мне сразу хочется ругаться и отстраниться, но молчу, чувствуя грудью его спину. Тигран заводит руки назад, касается моей талии и ведет руками вниз, обводя контур тела. Он не видит меня, но от его наглости спирает дыхание. Я начинаю задыхаться от возмущения.

— Убери руки!— рычу сквозь шлем и молю, чтобы он меня услышал.

Только его руки невесомо проходят вдоль ноги, и меня будто током пронзает. Я чувствую, как вся покрываюсь мурашками. И не только я это замечаю. Тигран убирает руки и натягивает шлем. Секунда — и вибрация проносится по всему моему телу. Мотор ревет. Другая секунда — и мы уже мчимся по городу.

Я жмурюсь и считаю секунды, молясь, чтобы мы наконец-то уже приехали. Я успокаиваюсь, только когда перестаю слышать звук мотора. Когда ветер перестает бить по замерзшим коленкам. Когда теплая ладонь вновь накрывает мои руки и начинает нежно щекотать, даже пытаюсь впитать исходящее из нее тепло. Но резко себя одергиваю, открываю глаза и соскакиваю с байка. Снимаю шлем, Тигран делает тоже самое, его губы расплываются в улыбке.

— К счастью, я тебя больше не увижу. Прощай, — говорю, разворачиваюсь и бегу к калитке, чтобы скрыться от Тиграна и не услышать того, что он может ответить. Но я слышу.

— Я так не думаю, сумку забери.

Черт… Глупая! Ругаю себя, продолжая стоять к нему спиной. Не хочу поворачиваться, но надо. Там мои вещи и папин подарок.

Мне приходится вернуться. Тигран спрыгивает с байка, открывает сиденье и достает мою сумку. Я выхватываю и вновь ухожу, даже не сказав«спасибо». Начинаю открывать дверь и слышу, как он завел мотоцикл, и на секунду оборачиваюсь. Тигран срывается с места и заворачивает в соседний дом, до которого меньше ста метров. Черт, он же раньше жил в другом районе, до которого как минимум два часа езды! Тигран замечает, что я стою с открытым ртом и наблюдаю за ним.

— Понравилось? Ну, признайся, девочка,— кричит мне.

— Нет, мальчик, — кричу в ответ, на что вновь получаю ослепительную улыбку.

— Да, девочка. Да!

Я захожу на территорию, снимаю кеды и, игнорируя дорожку, ступаю на идеальную лужайку. Всю дорогу мечтала снять обувь, чтобы наконец почувствовать ступнями мягкость травы. Мигом забываю про Тиграна и его байк, окунаюсь в мое прекрасное время года и тишину. Даже домой не хочется, но нужно принять душ после перелета и пыльной дороги. Нахожу в сумке ключи и иду неспешно к двери. Открываю ее и собираюсь отключаю сигнализацию. Ввожу код, но сирена продолжает верещать. Ввожу еще раз, но он не принимает пароль. У меня начинается паника, потому что сирена воет так, что кажется, поднимет даже мертвого. Достаю телефон и набираю отца.

— Да, дочь. Приехала? — тут же отвечает папа.

— Код. Он не подходит. Что делать? Сигналка орет, как бешенная, — пытаясь перекричать ее, говорю отцу.

— Набирай 159012.

Я набираю цифры — те же что и раньше, но код не принят и ор продолжает стоять на всю округу.

—Не-е-ет, — стону ему в трубку.

— Я позвоню в компанию и отключу. Но сейчас все равно приедет патруль проверить, не бойся и все расскажи. Скорее всего, просто что-то в системе замкнуло.

Отец отключается, а мне хочется убежать от этого звука. Уже уши заложило от него. Я подхватываю сумку и иду наверх в свою комнату, чтобы разложить вещи. Даже не успела подняться на второй этаж, как сигнализация отключилась. Расслабленно выдыхаю, осталось пережить патруль — и можно заняться делами.

Полицейские не заставляют себя ждать. Успеваю только разложить вещи, как в дверь уже ломятся. Тороплюсь открыть ее и вижу, как двое мужчин по форме и с оружием пристально осматривают меня.

— Здравствуйте, тут небольшие проблемы с сигнализацией, но папа уже все уладил.

Они попросили документы, благо я помнила, где отец их держал. Охрана проверяет и прощается со мной.

Наконец, мои каникулы начинаются! Я даже выхожу проводить полисменов докалитки, чтобы закрыть ее и убедиться, что остаюсь одна. Но только закрываю за ними дверь, как в мое личное пространство опять вторгается Тигран.

— Я смотрю, ты только приехала, а уже мальчиков вызываешь…

Чувствую его ухмылку даже, даже не видя ее. Внутри все сжимается от раздражения, хочется треснуть его чем-нибудь тяжелым. Я даже не смотрю в его сторону, просто игнорирую. Если поддамся на провокацию, то между нами опять будет перепалка. Но не вовремя вспоминаю детство, как убегаю от него вся в слезах и не в состоянии постоять за себя. Резко торможу и поворачиваюсь туда, откуда идет его голос. Только сейчас замечаю, что смежный забор чертовски низкий — через него можно спокойно перепрыгнуть, если будет нужда…

— А тебя не учили, что подсматривать нехорошо? — сразу начинаю наступать.

Он сидит неподалеку от бассейна на шезлонге и пристально смотрит на меня. Я не хочу его рассматривать, но вижу, что он успел сменить футболку на майку, а джинсы на шорты.

— Твоя сирена меня отвлекла от дел, так что вот смотрю, как быстро ты еще что-нибудь натворишь. Надолго приехала?