Андрея Васильевича. Он ездил с ними на прогулки и не мог понять, почему Надежда не просит, чтобы оседлали Алкида, почему прячется у себя в комнате.

Наконец казачий полк получил приказ выступать. Надежда глядела из окна на проходившую конницу. Пора! Заплакала. Сняла со стены отцовскую саблю.

— Я буду носить тебя с честью! — Надежда поцеловала клинок и вложила в ножны.

Настала ночь. Щёлкнули ножницы, скользнули на пол девичьи локоны. Надежда надела приготовленный казачий мундир, шапку с красным верхом. Повернулась к зеркалу. На неё глядел смуглый кареглазый юноша. Он торжественно произнёс, стараясь говорить грубым голосом:

— Меня зовут Александром. Я клянусь носить мужское имя и мужскую одежду до конца моих дней.

Своё женское платье Надежда оставила на берегу Камы. Отец всё равно не поверит, что она утонула: ведь вместе с ней исчезнет и Алкид. Но пускай так думают чужие люди.

Ночное небо было низким: тучи. Алкид пустился вскачь, но твёрдая рука всадника перевела коня на шаг. Путь предстоял неблизкий, надо беречь силы Алкида.

На прощание Надежда взглянула с горы на родные места. «Итак, я на воле! Свободна! Независима!»

⠀⠀

⠀⠀

«Камский найдёныш»

⠀⠀

Командир казачьего полка с удивлением глядел на высокого стройного юношу:

— Ты кто? Зачем надел казачий мундир?

Юноша признался, что покинул дом самовольно, тайком от родителей.

— Я желаю иметь честь быть причисленным к вашему полку только на время, пока дойдём до места, где я могу вступить в военную службу. Я не могу быть счастлив ни в каком другом звании, кроме военного.

Полковник колебался. Желание мальчика достойно высших похвал. Но его родители наверняка уже пустились в розыски. Не нажить бы с ним хлопот. Однако, если его прогнать, он домой не воротится, поедет в одиночку искать войско и может попасть в беду.

— Так уж и быть, — решил полковник. — Ступай с нами. Сначала на Дон. А там видно будет.

Новичка прозвали в полку «камским найдёнышем». С каждым днём всё дальше и дальше уходил полк от родных мест Надежды Дуровой.

Она привыкала к военным порядкам. Службой «камского найдёныша» не мучили, но Надежда сама старалась не терять времени даром, училась по-настоящему владеть саблей, стреляла без устали из ружья и из пистолета.

Поход продолжался месяц.

На Дону полку был устроен смотр, и казаков распустили по домам, до нового похода.

Таковы были условия казачьей службы.

⠀⠀

⠀⠀

Солдатская наука

⠀⠀

Шёл 1807 год. На Дон пришла весть, что начинаются военные действия.

Завтра чуть свет и мы выступаем, — сказал полковник «камскому найденышу».

Надежду растрогало прощание казаков с родной станицей. Склонясь до земли, казак целовал ноги отца и матери а затем благословлял своих детей, упавших к его ногам Вот как ухолят на войну русские люди. Надежда печально опустила голову.

Если бы она, уходя на воину, могла сердечно попрощаться с родителями!

Казачий полк быстро продвигался к западной границе. Казаки острили свои пики и сабли.

В небольшом городке близ границы Надежда распрощалась с приютившим её казачьим полком.

Здесь стоял один из кавалерийских полков — уланский.

— Можете ли вы доказать какими-либо бумагами, что вы именно тот, кем себя называете? — спросил уланский офицер.

Ответ прозвучал чётко, по-военному:

— По окончании военных действий я обязываюсь доставить в полк всё, что нужно для подтверждения моих слов.

— Что ж, — сказал офицер, — я согласен поверить вашему слову. И надеюсь, что вы оправдаете моё доверие вашим поведением. Своего коня можете продать. Вам дадут казённого.

— Продать Алкида? — вскричала Надежда. — Ни за что! Я не расстанусь с моей лошадью!

Офицер улыбнулся: «Юноша — настоящий кавалерист!»

Новичка отдали в науку бывалому солдату. С утра новичок прилежно скрёб и чистил своего Алкида, седлал коня и рассёдлывал. Потом начинались уроки езды. Потом маршировка. Потом опять в седло. «Пикой коли!», «Саблей руби!» Тяжёлая дубовая пика выламывает руку, норовит вырваться и стукнуть по голове.

— Научишься! — ободрял ученика старый улан, лихой рубака. — Ты понятливый. Будешь молодец!

Ученик уставал смертельно, однако не показывал вида.

Вечерами Надежда отправлялась побродить по окрестностям. Глинистая земля усеяна камнями, у крестьян бледные и худые лица. Бедняки от зари до зари трудятся в поле, но едят хлеб колючий и чёрный, как уголь. Надежда попробовала крестьянского хлеба и есть не стала, хотя очень голодна — деньги, взятые из дому, подошли к концу. В огородах картофель уже выкопали, она ищет оставшиеся картофелины — принесёт в дом, где её поселили, отдаст сварить — вот и вся еда.

⠀⠀

⠀⠀

Учение закончено. Надежде выдали уланский мундир, высокий кивер, белую перевязь с подсумком, наполненным патронами. Солдаты говорят, что пришёл приказ выступать.

«Скоро первое сражение. Если меня убьют, что будет со старым отцом моим? Он любил меня…»

Слёзы капают на бумагу. Надежда пишет отцу первое после побега письмо. Просит отца простить её и позволить остаться в армии. Это единственный для неё путь стать счастливой.

⠀⠀

⠀⠀

⠀⠀

Первое сражение

⠀⠀

Гремят пушечные выстрелы. Рокочут летящие ядра. Сверкая саблями, летит конница. Спокойной поступью, сосредоточенно, идут на неприятеля пехотные полки…

Уланский полк ходил в атаку поэскадронно. Сначала один эскадрон, потом другой. Надежда устремлялась в атаку с каждым эскадроном. Уланы думали, что новичок хочет показать, какой он храбрый. А Надежда просто не знала, что надо держаться своего эскадрона.

— Да зачем ты здесь?! — рявкнул на неё незнакомый улан.

Надежда вернулась к своему эскадрону, но не встала на своё место в строю. Опять умчалась поглядеть, что творится на поле боя. И увидела, как неприятельские кавалеристы окружили русского офицера, сбили с лошади. «Сейчас они его зарубят!»

С пикой наперевес Надежда помчалась на выручку офицеру. Её отчаянная смелость ошеломила неприятельских кавалеристов, они пустились наутёк от одного-единственного улана.

⠀⠀

⠀⠀

Русский офицер был тяжело ранен. Подоспевший солдат помог Надежде посадить раненого на Алкида, обещал доставить к своим и прислать лошадь тотчас же обратно.

Надежде пришлось добираться в эскадрон пешком. Вокруг кипел бой.

— Ты ранен? — спросили в эскадроне. — Твой мундир весь в крови.

— Я отдал раненому свою лошадь. И помог ему сесть в седло. Потому и мундир в крови.

— Ну, коли ты без лошади, то пошёл