моим пальцам потянулись белесые всполохи – та самая энергия, которая дарила мертвому его псевдо-жизнь. Обрывки не до конца покинувшей тело души. Явление извращенное и противное природе, естественному ходу вещей. Но некромаги и существовали для того, чтобы возвращать все в правильное русло.

Шевельнув пальцами, я собрала обрывки в плотный шарик, который повис над телом, и позвала:

– Мик, твой выход.

На могильный камень бесшумно запрыгнул черный кот. Его глаза сверкнули в темноте потусторонней зеленью. Мик поднял лапу, растопыривая когти, и подцепил шарик. Тот еле слышно затрещал, раздулся на секунду и сразу погас. Чужая душа отправилась туда, где ей было место.

– Молодец, – похвалила я.

– Мря-я-я, – негромко мявкнул Мик и спрыгнул на землю, старательно обходя тело.

Оказавшись на дорожке, кот развернулся к покойнику задом, фыркнул и поскреб землю лапой, жирно намекая на то, куда тому стоит вернуться. Он был чистюлей и не любил пачкать шубку во всякой гадости. Я его прекрасно понимала, даже не подумав осуждать. Поэтому сразу прошептала чары разложения, превращая бренные останки в кучку пепла. В конце концов, поиск могилы и возвращение тела на место не входят в мои должностные обязанности. Вылез – сам виноват.

На кладбище снова опустилась сонная ночная тишина. Налетевший ветерок быстро разогнал неприятный запах. Больше никто не лез, не скребся, не пытался напасть. Видимо, этой ночью мертвяк проснулся в гордом одиночестве, и больше никого упокаивать не придется.

Но для порядка я все равно еще раз прошлась по округе. Нашла и уничтожила потерянные шустрым покойником уши и пальцы. Проверила запоры на склепах. И только потом вернула посох в ножны, подобрала плащ и махнула Мику:

– Мы отлично поработали. Пойдем домой.

– Мря-я-я, – согласился Мик.

Вот так, парой, мы и покинули погост, как следует заперев калитку. Таиться нам не было нужно. Ведь всякий, кто мог увидеть женщину и кота, выходящих с кладбища ночью, сразу бы догадался: городской некромаг совершает обход. На этой должности я сидела уже пять лет, и многие горожане знали меня в лицо. Вернее, нас: меня и моего верного спутника Мика.

Наверное, каждый в нашем мире слышал легенду о том, как зародилась магия. Сотворив небо, землю и воду, боги поторопились заселить мир животными и людьми. Но люди оказались слабы перед лицом новорожденных стихий. Ураганы, потопы, извержения вулканов едва не уничтожили человечество. Чтобы спасти его, боги собрали свое дыхание и выпустили в мир искрами дара. Искорки осыпались на людей, и так появились маги, которые стали защитниками и наставниками для тех, кто был слабее.

Время шло. Стихии пришли в равновесие. Люди расселились по материкам, освоили равнины, горы и леса, выстроили города и дороги. Жизнь стала сытой и благополучной, отчего маги возгордились, совсем забыв о своем предназначении. Их обуяли алчность, тщеславие, заносчивость. А еще презрение к тем, кто нуждался в защите. Богам это не понравилось. И однажды чаша их терпения переполнилась. Ход вещей изменился снова. В наказание и в назидание боги раздробили магический дар на две половины. Одну оставили самим одаренным, а из второй создали кьюров – фамильяров. И теперь настоящим, цельным магом мог стать только тот, кто был способен отбросить гордость, подружиться с маленьким и беззащитным существом. А кьюры стали напоминанием о том, ради чего магия вообще появилась в этом мире.

Кто знает, сколько в этой легенде правды. Несмотря ни на что, маги встречались всякие. Хватало и эгоистов, и подлецов, и законченных мерзавцев. Но у каждого был свой кьюр – не просто питомец, а помощник, живой накопитель и важная часть дара.

Вид кьюра зависел от того, каким даром обладал человек. Например, у воздушников всегда были птицы. У магов земли – мелкая лесная или полевая живность. У менталистов – туманники, безобидная нечисть без явной формы. У технарей и артефакторов – сплошь пауки (наверное, потому, что только восемью конечностями можно справиться с их сложными механизмами). Ну а у нас, некромагов, – коты.

Мик сопровождал меня во всех вылазках с тех пор, как я подобрала его крошечным котенком и выходила. Он чувствовал Потустороннее, делился со мной силой, давал возможность видеть через себя. А еще только он был способен отправить на Ту сторону неупокоенную душу. Не просто так ведь когда-то считали, что кошки видят и ощущают оба мира одновременно.

Мик понимал меня без слов. Мог становиться моими глазами и ушами. Всегда выслушивал, если мне хотелось пожаловаться. И громко мурчал на коленях, помогая успокаиваться и расслабляться. Идеальный компаньон.

– Мя-я-я… – послышалось тихое сзади.

Я обернулась. Мик уселся на мостовой и сейчас смотрел на меня, щуря оранжевые глаза. У меня вырвался вздох. Грозный боевой кьюр, гроза нежити и посланец Потустороннего давал понять, что он устал и хочет на ручки. Разве я могла ему отказать?

– Кажется, кому-то пора худеть, – заметила я, прижимая к себе увесистую тушку. – И этот кто-то – точно не я.

– Мря, – возмутился кот.

Сам-то он считал себя совершенством. Хотя с этим сложно было поспорить. Черная плюшевая шубка, умильная круглая морда, яркие глаза, перед взглядом которых мало кто мог бы устоять. Мик вполне осознавал, какой эффект оказывает на умы и души, и беззастенчиво этим пользовался. Мама постоянно угощала трудяжку-котика разными вкусностями, коллеги из ратуши то и дело норовили его подкормить, и даже некоторые клиенты из тех, кто обращался в частном порядке, приносили не только деньги мне, но и угощение моему помощнику. Так что приходилось следить за тем, чтобы Мик не объедался. Видимо, следила я плохо.

– Диета, – пробормотала, когда начали отваливаться руки и заныла поясница. – Диета и никаких отговорок.

– Мрау!

– Ты же скоро за мертвяками не сможешь бегать.

– Мя! – Это явно значило «тебе надо, ты и бегай, а я буду в засаде сидеть».

– А вот сожрет меня какой-нибудь упырь, что ты будешь делать?

– Мау!

– В тебе килограммов шесть, не меньше.

– М-р-р…

Я с сожалением покосилась на дом родителей, мимо которого как раз проходила. Мне самой предстояло чесать еще два квартала. Но именно поэтому я когда-то и съехала от семьи, чтобы безумный график некромага не мешал им спать. Так что придется терпеть и нести кота, тихо шипя сквозь зубы.

Ввалившись в родную прихожую, я опустила Мика на пол и устало выдохнула. Кот зевнул, демонстрируя розовую пасть, и потопал на кухню, подкрепиться перед