— Интрига.... - комментирует с набитым ртом Яр.

— Женщина, девушка и девочка.

— Ух ты ж! Моя, чур, девушка! Красивая?

Отвешиваю ему слегка леща.

— Даже думать в эту сторону не сметь! Мы будем жить как одна семья. Девочки будут вашими сестрами. И хорошо бы имитировать длительное знакомство и вселенскую братскую любовь. Ну и, конечно, оказывать посильную мужскую поддержку.

— В смысле — тетка какая-то к нам жить пгидет?! — с ужасом и отвращением морщится Мирон.

Когда уже эту долбанную "р" освоит? Картавит до сих пор.

— Не тетка. А Вера Пална. И называть ее будете "мама". На людях, конечно.

— Бать, ты чё?.. — хмурясь, как на предателя смотрит на меня Яр, откладывая шаурму.

— Есть и альтернатива... - дёргаю с выражением бровями. — Вас к себе по суду заберёт.... мать ваша. И мамой будете называть маму.

Настороженно переглядываются.

— Чё это вдруг?!

— Опека считает нашу семью неблагополучной, — поясняю я.

— А чё не так? — быкует Ярик, засовывая руки в карманы и вставая в позу.

— Старший курит и дерётся. Младший просто отморозок. Я — плохой отец. Бросаю вас ночами на произвол судьбы.

— Да не курю я... Разок попробовал, — оправдывается недовольно Яр. — Спалили просто.

— Н-да?

Открываю шкаф в прихожей, ощупываю его карманы. Довольно улыбается во все тридцать два. Пусто.

Но я же сам курю, а потому знаю....

Засовываю руку в карман, ловлю на дне высыпавшийся из сигарет табак. Там всего ничего, несколько "крошек". Но каким-то образом всегда просыпается из пачки в карман.

— Это что? — показываю на пальцах.

— А-а-а-а.... - бегут глаза по потолку в поисках правдоподобной версии.

— Короче, я тебе не тёлка по карманам твоим шариться, усёк? Ещё раз отсветит тема курения...

Многозначительно с угрозой замолкаю. Потому что, продолжения я пока не придумал. Не лупить же? Несерьёзно это. Сам таким был, к тому же....

— Так вот. Опека намекнула, что если семья наша будет полной, то шансов отвоевать вас на суде будет сильно больше. Вера Пална согласилась нам помочь. У неё тоже сложная ситуация... В общем, мы фиктивно поженимся. Жить будем как соседи в общежитии. Но здесь, у нас. Соседи добрые! — с выражением наставляю я.

Переглядываются.

— Ну, Вера Пална, так Вера Пална, — покладисто кивают друг другу.

— Есть и неприятные нюансы. Вы переезжаете в одну комнату, освобождая вторую для девочек.

— Э-э-э! Есть же гостевая! Нет! Пап! — наперебой возмущаются они.

— Гостевая маленькая. Жить там будет Вера. А её дочерям — вторая комната.

— А без этих.... никак? — закатывает глаза Мирон.

— Язык придержи. Они не "эти". Они Ира и Алина. Ваши сестры на ближайшие два года, пока Мирону не исполнится десять. И он не сможет сказать свое мнение в суде — с кем ему жить. Усекли?

— Угу.... - недовольно.

— Потерпите, в общем. И давайте, "камень, ножницы, бумага" — чья комната уходит в фонд девочек. И вообще.... Мы же мужчины, девочек должны принять на пятерочку и быть джентльменами. Генеральную надо сделать.

— Уууу... - недовольно стонут они. — А ты куда, бать?

— А я заявление подавать.

— Она хоть зачётная? Вера эта твоя, — доедает шаурму Яр.

— Да добрая вроде. Книжки пишет.

— О-о-о-о... Творческая мать — горе в семье!

— Мать-шкура — это горе в семье. А книжки — дело хорошее, — тихо цежу я.

— Ну, так-то, да.... - философски изрекает Ярик.

Мирон не помнит ничего, а Яр прекрасно помнит, как их мать себя вела. Бросала его по чужим людям, пока я на севере был, не кормила, лупила. Сама шлялась, бухала. Беременная... Мирон родился, я вернулся и забрал их. Её выставил. Спустя годы типа "одумалась", привела себя в порядок, замуж вышла. Ещё родила. Иск в суд подала, что я детей похитил и препятствовал видеться с матерью несколько лет. Настраиваю детей против нее, сочиняю небылицы и внушаю их детям. Сука. Да только сейчас ничего не докажешь.... Слово против слова. А показания Яра не учитывают. Типа маленький был, не может помнить, да и я "настроил". Такая вот нездоровая херня.

— Собаку покормить не забудьте.

— Да он нам ногу отгызет, если забудем, — фыркает Мирон.

— Р-р-р-р-р! — напоминаю ему.

— А я может фганцуз.... - картавит он. — Чо вы меня пегеучиваете? Это как его?... Негуманно.

— Тренируйся, сказал, француз! Тебе ещё психолога и социального педагога надо пройти. Скажут, что я тобой не занимаюсь. Всё, пошёл я.

— Удачи, бать, — пшикает один раз на меня парфюмом Ярик.

Там едва на дне. Сто лет ему уже... Как-то всё не до этого. На пацанов деньги нужны, на себя мало трачу. Дезодорант — и всё.

Шлепаемся пятюней со старшим. Мирохе взлохмачиваю шевелюру.

Главное, чтобы эта Вера не съехала... Одумается ещё. Ищи потом адекватную, мотивированную и чтобы была согласна на фиктивную историю.

Глава 2 — Девочки

— Алина, сядь и нормально поешь.

Борюсь вечно с её диетами. Разве можно в таком возрасте?

— Я не голодная, — поправляет очки.

Выпросила дорогие фирменные. Модница....

Как отказать? И так всё детство из-за этих очков комплексовала.

Скептически смотрит на меня, грызя яблоко. А я на неё.

Не выдержав, стираю пальцем ей телесного цвета помаду, накрашенную по-модному над губой и увеличивающую их до пресловутого “свистка”. А она и так пухлогубая.

— Алина.… - ворчу я. — Это пошло. Не делай так!

— Пошло — яркой. Телесной — нормально. Сейчас красят так. Ты ничего не понимаешь!

— И брови! Боги бровей тебя точно уже заметили. Хватит их вызывать...

— А тебе бы не помешало, мам, вызвать немного богов бровей.

Прочитала бы нотации, но сама была такая… А была бы скромнее, может и не забеременела бы в свои шестнадцать. Сейчас зато я — серая мыша.

— Никакого макияжа в школу!

— Ла-а-а-адно...

Иринка, прыгает передо мной, пытаясь посмотреть в высоко висящее зеркало свой выбитый зуб. Один выпал сам, второй выбила. И теперь нет двух передних. Шепелявит…

Ростиком самая маленькая в классе. Я тоже такая была. Я и сейчас такая, чего уж…

Отодвигаю её от зеркала.

— Мама купи мне ещё муравьёв? Эти кажется сдохли, — трясет свой “террариум” с муравьями.

Муравьи начинают бегать по стенкам.

— А нет…. живые. Можно в школу взять?

— Нет!

Грустно вздыхает.

— Мам.... Оденься нормально. Ходишь как лохушка... - разглядывает меня скептически Алина.

— Почему это как лохушка? Это дорогой кашемировые свитер.

— Как у бабки.... - фырчит. — С твоей грудью и попой надевать свободные свитера — это плюс десять килограмм зрительно. Как будто у тебя там живот и бока. А тебе надо талию подчёркивать! Она у тебя офигенная.