class="p1">— Оуу.

— Так! Мирон к себе. Потом поговорим. Девочки тоже могут пойти посмотреть комнату пока. А мы накроем ужин.

Дети смываются.

— Не расстраивайся, Вера Пална, — чуть прижимая, растираю по-дружески ее плечо. — Набор поменяем. Корабль починим. Детей помирим. Обои поклеим.

Тяну ей пять. Шлёпает.

— А транквилизаторов я нам купил. Утрамбуем их и посмотрим кинчик какой-нибудь.

Достаю большую пачку отличного попкорна.

— Солёный или сладкий?

— Солёный конечно!

— Наш человек....

Поднимаю с пола коробку со смятым тортом. Сдвигаю на столе ещё одну какую-то, чтобы освободить место.

— Так, а это что у нас?

— Так, ерунда… — занервничав, начинает быстрее разбирать пакет.

— О-о-о-о! Плейстешн! "Четверка"! Неожиданно...

— Ой, Вы только не подумайте, что я.… - бормочет что-то.

— Предупреждаю сразу — будет очередь. Ну, класс. А моя “тройка” три года назад навернулась. И все как-то не до покупок было. Дом строил. В общем, я в деле. Боюсь, что пацаны тоже.

— Отлично, — оживает она. — Будем шантажировать детей. "Распределяй ресурс и властвуй!"

— Гениально. А для суровых дядек что-нибудь годное есть на ней поиграть?

— "ГудВар", "Ведьмак".... - играет бровями.

— Вот это я удачно женился! Вера Пална, я Вам уже говорил, что влюблен? — ложкой собираю крем с пластикового купола от коробки.

— Ах, оставьте, Добрыня Никитич, — хихикает она, обмахиваясь пальцами. — Какая любовь в наши годы?

— В твои-то? Ха.... Какие там у тебя годы, салага?

Скармливаю в игривом порыве ей крем, засовывая ложку в рот.

— Вкусно?

Смутившись, улыбается, облизывая испачканные губы. Мычит что-то....

Хорошенькая!

Глава 6 — Терпимо

Торт прямо кашей разложен в привезенные Верой маленькие вазочки для десертов. Сверху в каждой — по смешарику. Можно сказать — спасён

Вера режет салат, я делаю плов.

Младшие тихо, но яростно делят приставку.

Старшие — сидят за столом в телефонах.

Вера, застыв с ножом, хмуро тыкает пальцами по экрану, переписываясь с кем-то.

С кем?..

Нет, я конечно, не собираюсь нос совать в ее личную жизнь. Но знать-то о ней должен, чтобы избежать всяких неожиданных ситуаций, да?

— Алин, папа тебе звонит, говорит ты не отвечаешь.

— Мам, скажи, что я уснула, ладно?

— Ладно....

— Ира! С папой будешь говорить?

Младшая застывает. Отрицательно машет головой, округлив глаза.

Меня это дёргает, конечно. Так как сразу же проецирую на себя эти отказы.

Вера пишет голосовое:

— Алина уснула, Иринка купается. Давай, завтра, хорошо.

Отодвигает телефон.

— Чего так? — тихо спрашиваю у нее. — Обижал их?

Задумчиво крутит в руке нож. А ножи у меня очень острые. Вытягиваю аккуратно из пальцев.

— Он... их душит. В переносном смысле, конечно. Нотации, критика... Очень тяжёлый человек. А они.... дети.

— Ну, а в остальном? Любит их?

Вздыхает.

— Понял. Не лезу.

— Да нет... Просто однозначно не скажешь. По-своему — да. Но это "по-своему" редкий человек вынесет.

А ты значит не вынесла? Ну... не осуждаю, наверное.

— А забрать почему хочет?

— Во-первых, я — "плохая мать и распустила детей, не занимаюсь ими" и его новая жена справится с воспитанием детей лучше. Во-вторых, деньги, недвижимость.... У него значительно вырос доход, и он должен отдавать весомую сумму. И на девочек оформлено наследство его бабки. Если она умрет, в мое распоряжение попадет та недвижимость, на которую он претендует. Бабушка плоха, и он активизировался. Ну и в-третьих, не может мне простить, что я ушла и ищет способы как наказать. Этот — единственный чувствительный для меня.

— Ясно....

В общем-то, самая банальная история. От этого не менее гадкая, конечно.

Достаю из холодильника, огромный шмат мяса со шкурой килограмм в семь.

Кладу на стол. Надо разобрать на запчасти и заморозить уже порезанное.

Пока несу овощи, Вера берет большой нож и двумя руками, с яростью, всаживает со всей силы в кусок туши.

От удивления роняю овощи из рук.

Довольно сдувает с лица выбившуюся прядь волос.

— Вера?.. Ты меня пугаешь!

— А-а-а... - прикусывает губу. — Это эксперимент.

Поднимаю овощи.

— Какой эксперимент?..

— Авторский. У меня в книге эпизод... Там герой прокалывает ножом животное. Я боюсь описать неправдоподобно. А тут такой случай! Ну и вот....

— Ясно, — улыбаюсь я. — Ну и как ощущения?

— Боюсь, что одной рукой в движении маловероятно проткнуть, — вздыхает она. — Придется переписать сцену.

— А ты молодец, Вера Пална... А то сейчас как понапишут ереси! Рукалицо просто.

А эротику Вы Вера Пална не пишете. Там тоже с экспериментами можно зайти... - хочется пошутить мне.

Но не позволяю себе. Нам ещё долго "дружить". Лучше границ со скабрезностями не переходить.

Кошусь на Ярого. Потому что он косится на Алину. Девочка красивая, принцесска... И я что-то немного напрягаюсь. В этом возрасте мозгов-то вообще нет.

— Что? — поднимает она на него недоброжелательный взгляд.

— Что? — меняя позу начинает бычить.

— Хватит пялиться.

— Гонишь, что ли? Задумался просто....

— Ну да.

— Пффф.... - закатывает глаза. — Тоже мне, мисс Вселенная.

— Ну и не смотри тогда!

— Ну и не смотрю!

— Брейк! — торможу их перепалки.

Перед каждым кладу по доске. Алине — морковку, Ярику — лук.

— Работаем.

— Я не могу, у меня ногти! Дорогие! — растопыривает показательно пальцы. — К тому же я плов не буду.

— Почему?

— Я мясо не ем.

— Ну вот, здрасте!

— Ой, надо же Цаца какая... - забирает у нее морковку Ярик. — Ну и сиди голодная.

— Яр.... тормози.

— Ну а чё?.. - ворчит он.

— А что ты ешь? — интересуюсь у Алины.

— Салат поем и авокадо.

— Бутерброд с лососем будешь?

— О, это уже — да! — загораются ее глаза.

Достаю ей банку соленого лосося.

— Сам солил! Только бутеры делай всем.

Закатывает глаза. Но оттопыривая пальчики возится с рыбой. На хлеб мажет авокадо, кладет красивые тонкие кусочки рыбы, сверху зелень.

У приставки яростное перетягивание джойстика.

— Отдай! Это наша! — тянет Ира.

— Моя очередь! — бьёт её по руке, отбирая Мирон. — Теперь общая!

— Тогда и конструктор — общий!

— Нет!

— Эй! Ребёнки! — рявкаю на них.

Пульт с грохотом летит на пол и подскочив, замирает.

— Так, наигрались на сегодня.

Выключаю приставку.

Нахохлившись сидят на диване. Шипят друг на друга.

— Дурак картавый...

— Дура шепелявая!

Философски вздыхая, переглядываемся с Верой.

— Терпимо, — констатирую я.

— Некритично, — соглашается она.

Стукаемся сжатыми кулаками.

Дотягиваюсь до ее лица, стирая у виска крем от торта.

— Ой.... - замирает она.

— Крем.... - рефлекторно облизываю палец.

Неловко замираем.

И поспешно каждый принимаемся за своё дело.

Надо как-то.... спокойнее, Саянов. Чего ты как дикий?

Глава 7 — По-братски

Дети спят, мы, развалившись на модульном диване, шпилим на приставке. Во Властилина колец. В команде.

Оба