Андреем целые дни проводили на работе. А теперь стирка и глажка – ежедневные, а уборка просто никогда не кончается, ведь весь день приходится топтаться по дому.

Готовить ей раньше почти не приходилось: завтракали горячими бутербродами или готовыми блинчиками, обедали в кафе, а ужинали чаще в гостях или театральных буфетах. В выходные дни, если никуда не уезжали днем, то вечером нередко отправлялись поужинать и потанцевать в кафе. Конечно, были и у них гости, отмечались праздники, но это были редкие авральные нагрузки. Марине нравилось придумывать праздничное меню, готовить что-то особенное, вкусное, необычное. Приятно было проявить выдумку: красиво сервировать большой стол или устроить фуршет на подоконнике. Однажды она накрыла на ковре на полу настоящий среднеазиатский достархан: на цветной скатерти расставила керамические тарелки с пресными лепешками, овощами, зеленью и фруктами, а посередине красовалось огромное блюдо плова по-бухарски. Гости сидели по-турецки и ели руками, а чай пили зеленый из маленьких пиалок. Всем понравилось, только семейные врачи – мама и Маша – заставили всех тщательно мыть руки перед едой. Нет, что прибедняться, Марина готовить могла, но тратить на это всю свою энергию не хотела.

Вот младшая из сестер Белых, Маша, всегда из домашних дел выбирала «возню на кухне», и это ее вроде бы и не напрягало. «Ну, Маша у нас – чудо природы», – Марина бросила взгляд на любимую фотографию. В рамке на холодильнике стояло фото семьи Ярославских: Маша с мужем Олегом вдвоем держат на руках месячного сына Витю. Оба сияют от счастья. Маша – невысокая платиновая блондинка с вишневыми глазами, хрупкая прежде фигурка приятно округлилась после родов. Олег – красивый синеглазый шатен, очки его совершенно не портят, он среднего роста, но с гордой осанкой. Снимала Марина в своей квартире на праздничном обеде в честь рождения двоих детей у двоих сестер. Марина часто меняла снимки, убирая их из рамки в альбом, но этот задержался. Другой кадр с того же праздника она повесила на почетном месте в большой комнате. На нем запечатлена вся большая патриархальная семья: мама и папа Белых, отец и фактическая мачеха Андрея Краснова с его крошечной сестренкой, ну, и четверо гордых молодых родителей с малышами. Композицию придумала Марина: четыре женщины с тремя детьми сидят на стульях, а четверо мужчин во втором ряду стоят. Краснов-старший кажется выше всех, хотя у Андрея рост больше, но такова сила характера этого человека: он всегда возвышается на окружающими.

«Хорошо, что Андрей снова отпустил усы, ему так больше идет. А лучше бы и бороду носил, а то длинный подбородок усиливает его сходство с отцом. Впрочем, у него и в характере стала проявляться несвойственная жесткость. Наверное, это закономерно, когда плаваешь среди акул бизнеса, но жаль того милого интеллигентного Андрея Краснова. Удачный кадр получился, тем более, что больше таких общих обедов у нас не было. Кстати, чем бы мне Ульяну угостить? Испечь творожники по ее рецепту, только без соли? А вдруг она мучное или сладкое не ест? Ладно, выставлю творог, сметану, яблоки, а если попросит, за разговором приготовлю что-нибудь».

На взгляд Марины Ульяна нисколько не потолстела и выглядела очень хорошо: довольно крупная женщина, не красавица, но привлекательная своей спокойной уверенностью. Как всегда, она была тщательно причесана и аккуратно подкрашена, а новое голубое платье, по последней моде приталенное под грудью, могло скрыть животик любого размера. Ее полные губы улыбались, а выпуклые серые глаза так и сверкали, когда она выложила Марине свою главную новость.

– Икс-игрек хромосомы – мальчик! Здоровый.

– Поздравляю, Ульяна! Ты как раз хотела мальчика. А хромосомный анализ – сто процентов гарантии. Что говорит Игорь?

– Игорек на седьмом небе от счастья. Делает фантастический ремонт, чтобы принести ребенка, нашего Павлика, в чистую квартиру. Живем у его родителей.

– Как свекровь, не донимает?

– Что ты! Вся семья с меня пылинки сдувает: и свекровь, и свекор. Когда я их в ЗАГСе назвала «мама» и «папа», они оба прослезились. А когда на второй день свадьбы пирогами накормила, то мать сказала, что всю жизнь о такой невестке мечтала, только уже не надеялась, что Игорь когда-нибудь набегается. Потому что его биологический отец был бабник тот еще, а «яблочко от яблони недалеко падает». Сейчас они нам одну комнату выделили, а сами хотели втроем с Владом тесниться, но он сбежал от них на кухню. Помнишь, какая у них кухня?

– Да, помню, большая, хорошая. Ульяна, так мы теперь на одной ветке метро? Жаль, что я последнюю неделю в городе, могли бы чаще видеться.

– Нет, Марина, я только на неделю вышла из больницы. Меня опять кладут, уже на сохранение.

– Надолго?

– Пока на месяц, а дальше не знаю. Ничего страшного, просто после амнеоцентеза лучше поберечься. Ты, смотри, не проболтайся Игорю, что я к тебе ездила. Он мне не разрешает одной в транспорте ездить.

– И зачем ты согласилась на анализ околоплодных вод?

– Ну, как же, мне в этом году тридцать стукнет, положено проверяться на патологию плода. Честно говоря, страшновато было, но врачи уговорили, да и самой хотелось узнать точно, кто у меня растет. Плохо, конечно, что меня опять не будет в редакции. И дизайнеру одному тяжело, и приглядывать за порядком некому. Твоя Ира Савельева так некстати уехала в Казахстан!

Марина удивилась, что Ульяна жалеет об отъезде Ирины, с которой у нее были весьма прохладные отношения. Ульянка была очень ревнива в дружбе и не хотела мириться с наличием каких-либо еще подруг у Марины. Она была недовольна внезапным появлением Ирины Савельевой, подруги Марины по университету, и возобновлением их отношений. Марина близко к сердцу принимала Ирины неурядицы, помогала ей и даже устроила на работу в редакцию «Кредо». Ирина, поработав всего полгода, внезапно уволилась и уехала с мужем на новое место службы в Представительство России в Казахстане. Ирина весьма туманно намекнула, что эта годичная командировка очень выгодна материально и поможет в продвижении Никиты по службе. Но какой именно службе посвятил себя ее муж, так и осталось загадкой для всех друзей Ирины.

– Да что там приглядывать? Все дело отлажено.

– А за Анфиской, твоей протеже. Говорящая у нее фамилия: Подкорытова. Лучше бы, конечно, – «Подколодина». Змея подколодная, прожженная кокетка, ни стыда, ни совести.

Марина удивилась ее резкости: Ульяна говорила о людях плохо очень редко, но всегда – заслуженно.

– Брось, Ульяна, она просто еще очень молодая. А молодости не стоит завидовать, это качество быстро проходит.

– И не такая уж она молодая! Ей, между прочим, двадцать один