Он повернул направо, к двери, за которой открывался небольшой дворик, и, остановившись на пороге, огляделся – нет ли поблизости кошек. Прошлой ночью профессора разбудили отчаянные вопли этих созданий, схватившихся, вероятно, из-за какого-то лакомого куска. Сейчас кошек не было, только две скучающие девицы из салона в безупречно белых туниках курили, прислонившись к стене. Профессор пересек дворик и бросил мешки в контейнер.

Возвратившись в фойе, он едва не натолкнулся на фрау Ратцингер, тершую старой соломенной щеткой покрытый линолеумом пол. Делала она это с таким ожесточением, будто наказывала виновного.

– Доброе утро, герр профессор, – бросила старуха и тут же осуждающе добавила: – Собрались выпить кофе?

Профессор Штерн кивнул и пробормотал:

– Да-да, фрау Ратцингер.

Она недовольно посмотрела на две расползшихся стопки афиш, одна из которых извещала о бесплатном концерте в парке, а другая рекламировала только что открывшийся массажный салон на Шеллингштрассе.

– Сколько ни прошу не приносить сюда эти бумажки, все равно приносят!.. Все тот парень из четвертой квартиры. Готов впустить в дом кого угодно.

Профессор пожал плечами, сделав вид, что поведение молодых людей остается загадкой для него самого, и мило улыбнулся рассерженной женщине. Фрау Ратцингер сгребла афиши и вынесла их во двор. В следующее мгновение она уже отчитывала девиц, бросивших окурки прямо на землю.

Бенджамин Штерн вышел на улицу и остановился. Погода для начала мая была не слишком холодная, из-за дымчатой пелены серых облаков проглядывало весеннее солнце. Он сунул руки в карманы и зашагал по тротуару. Войдя в парк, Бенджамин свернул на окаймленную деревьями дорожку, которая шла вдоль набухшего после дождей канала. Ему нравился Английский сад. Здесь было тихо и покойно, и его мозг отдыхал после проведенных за компьютером напряженных утренних часов. Что еще важнее, парк позволял обнаружить слежку.

В какой-то момент профессор сбавил шаг, картинно похлопал себя по карманам, делая вид, что забыл нечто важное, потом повернулся и зашагал в обратном направлении, всматриваясь в лица встречных и сверяя их с теми, что хранились в базе данных его необыкновенной памяти. Еще одну остановку он сделал на горбатом мостике, откуда можно было полюбоваться на небольшой водопад. Какой-то мужчина с вытатуированными на лице пауками предложил ему героин. Профессор пробормотал что-то неразборчивое и торопливо продолжил путь. Еще через две минуты он заскочил в телефонную будку и, сняв трубку, внимательно огляделся.

Видерзеен, герр профессор.

Свернув на Людвигштрассе, Бенджамин Штерн опустил голову и прибавил шагу. Это был университетский район, и ему не хотелось попадаться на глаза ни студентам, ни коллегам. Не далее как на этой неделе он получил довольно неприятное письмо от доктора Гельмута Бергера, напыщенного заведующего отделением, который интересовался, когда же наконец обещанная книга будет закончена и профессор возобновит чтение лекций, что, собственно, и является его прямой обязанностью. Бенджамину Штерну не нравился Гельмут Бергер – их не являвшаяся ни для кого секретом вражда носила как академический, так и личный характер, – а потому и времени, чтобы сочинить ответ, у него не нашлось.

Деловитая суета Виктуалиенмаркта заставила его забыть о работе. Со всех сторон профессора окружали яркие груды овощей и фруктов, цветочные киоски и мясные лавки. Запасшись продуктами на ужин, он перешел улицу, держа курс на кафе-бар «Эдушо», где можно было выпить кофе и съесть булочку. Сорок пять минут спустя, возвращаясь в Швабинг, Штерн чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим, готовым вступить в очередную схватку со своей книгой. Или, как назвал бы ее Оруэлл, со своей болезнью.

У входа в дом номер 68 профессора догнал порыв ветра, который, ворвавшись в фойе, разбросал свежую стопку оранжево-розовых афиш. Выгнув шею, Штерн прочитал одну из них. В ней сообщалось об открывшемся поблизости ресторане домашних обедов, специализирующемся на острых блюдах. Профессор любил хороший соус, особенно карри, а потому подобрал один листок и сунул себе в карман.

Несколько бумажек отнесло к задней двери. Фрау Ратцингер наверняка придет в ярость. Поднимаясь по лестнице, Штерн оглянулся и увидел, что старушка высунулась из своей комнатушки и уже готова поднять шум из-за беспорядка во вверенных ей владениях. Как и следовало ожидать, ее подозрения пали на только что прошмыгнувшего жильца. Открывая дверь, профессор слышал доносившиеся снизу проклятия не знающей покоя смотрительницы.

Пройдя в кухню, Бенджамин Штерн выложил на стол продукты и приготовил чашку чаю. Потом он прошел через коридор в кабинет. Возле стола, небрежно перебирая листы, стоял незнакомый мужчина очень высокого роста, с атлетически развитой фигурой. На нем была белая туника вроде тех, которые носили работавшие в салоне девушки. В светлых волосах мелькала седина. Заслышав шаги профессора, незваный гость поднял голову. Глаза у него были серые и холодные, как ледник.

– Откройте сейф, герр профессор.

Голос его прозвучал спокойно, даже чуточку игриво. По-немецки незнакомец говорил с акцентом. Не Вулфи – в этом Штерн был уверен. Профессор хорошо разбирался в языках и легко различал даже местные диалекты. Человек в тунике был швейцарцем, а его монотонный Schwyzerdiitsch[2]выдавал уроженца гор.

– Кем вы, черт возьми, себя считаете?

– Откройте сейф, – повторил незнакомец, переводя взгляд на лежащие на столе бумаги.

– В сейфе нет ничего ценного. Если вам нужны деньги…

Профессор Штерн не успел закончить предложение. Незнакомец сунул руку под тунику и достал пистолет с привинченным глушителем. Сделал он это быстро и ловко. Профессор узнал оружие с такой же легкостью, как только что определил акцент. Пистолет Стечкина. В следующий момент пуля раздробила ему коленную чашечку. Штерн упал, зажимая рану. Между пальцами потекла кровь.

– Ну теперь-то вы назовете мне комбинацию, – спокойно сказал швейцарец.

Такой боли Бенджамину Штерну еще не приходилось испытывать. Тяжело дыша, хватая ртом воздух, он пытался принять какое-то решение, но мысли кружились беспорядочным водоворотом. Комбинация? Какая комбинация, если он не помнил и своего имени.

– Я жду, герр профессор.

Штерн заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Поступивший в мозг кислород открыл доступ к шифру замка сейфа. Чувствуя, как дрожит челюсть, профессор назвал несколько цифр. Незнакомец наклонился и набрал нужную комбинацию. Замок щелкнул, дверца открылась.

Гость заглянул внутрь, потом снова повернулся к профессору:

– У вас есть дискеты с копиями. Где вы их храните?

– Не понимаю, о чем вы.

– При данном ранении вы сможете ходить, опираясь на палку. – Он поднял пистолет. – Если я выстрелю в другое колено, то остаток жизни вам придется передвигаться на костылях.