– А если их там не будет?

– Обязательно будут. Каждую пятницу пара-тройка отморозковторчит там с удочками. Ты поставишь машину в гараж, зайдешь в дом, снимешьпарик и положишь его среди вещей Вики, потом переоденешься в собственнуюодежду, а этот костюм повесишь в платяной шкаф. Выйдешь из дома через черныйход, пересечешь овраг и попадешь прямо на шоссе. Где автобусная остановка, тызнаешь. Только иди не по обочине, а низом, за деревьями, иначе на тебя обратятвнимание. Ты взяла свою одежду?

– Взяла, не беспокойся.

– Забыл сказать, чтобы ты выбрала что-нибудь неприметное.

– Я так и сделала. Все очень нейтральное: джинсы, футболка.И еще солнечные очки.

– Годится, – кивнул Вадим. – Как действую я? Ктому времени, как Вика поднимется в квартиру, я уже опустошу сейф. Потом сделаюглавное дело. Ну, ты понимаешь... инсценирую ограбление. После чего еду влюдное место, где меня обязательно запомнят. Сяду на телефон и стану звонитьвсем, кому только можно. Позвоню девочкам и предупрежу, что съемкаоткладывается до завтра, потому что Вика не приехала и машины нет. Позвоню Викена работу, спрошу, куда она подевалась: я, мол, ее жду, а она не едет назапланированную встречу. Ну и так далее.

– А она в это время уже будет мертва? – бесцветнымголосом спросила Ада.

– Не драматизируй, ладно? С этого момента мне постоянно надобыть на людях.

– Вадик, это все так опасно, так ненадежно...

– Я все предусмотрел.

– А если кто-нибудь из соседей увидит Вику, когда она будетподниматься по лестнице в подъезде? Что тогда? Ведь весь твой план построен натом, что Вика якобы не заезжала домой.

– Глупенькая! Дом всего неделю как начали заселять. Там навесь подъезд три с половиной соседа. И никто из них толком друг друга еще неразглядел.

– Все равно, мне страшно...

– Дорогая, угомонись. Нас никто ни в чем не заподозрит. Тыхоть понимаешь, какая прорисуется картина? Будто Вика, пообещав встретиться сомной в пять у себя дома, по каким-то причинам изменила планы и рванула вБорисовку, никого не предупредив. Менты наверняка подумают, что к ней кто-топриехал и с этим кем-то она вернулась в Москву – ведь ее собственная машинаостанется в загородном коттедже. Потом этот некто и убил ее. Я же, бесцельнопрождав сестренку в городе, принялся ее разыскивать. И наткнулся на труп. Вселогично. И поскольку свидетели – рыбаки в Борисовке – скажут, что в шесть онабыла еще жива, я останусь вне подозрений. Ведь с половины шестого алиби у менябудет – не придерешься. Понимаешь?

– Понимаю, – медленно кивнула Ада.

– Ну, что ты как неживая? Взбодрись, взбодрись! –прикрикнул Вадим на жену. Он пригладил мизинцем тонкие черные усики. –Тебе даже мозгами не надо шевелить! Совершенно безопасная короткая поездка – идело в шляпе.

Он обнял жену за талию и, притянув к себе, быстро поцеловалв губы.

– Будто с покойником поцеловался! – хмыкнул он. –Холодная и неподвижная. Ада молча передернулась от его слов. Но Вадим уже несмотрел на нее: он бросил взгляд на настенные часы в кабинете и бодро сказал:

– Время!

– Провались все пропадом! – в сердцах воскликнула СашаЕланская, падая в низкое кресло у окна. – Вкалываешь, как рабыня, и всеради чего?

– Что там у тебя случилось? – озабоченно спросила Анна,сидевшая за директорским столом в их общем маленьком кабинете. Примыкающую кнему большую комнату занимал имидж-салон «Триада». Последняя составляющаятриады, Женя Прохорова, их бухгалтер, задержала руки над клавиатурой компьютераи рывком развернула вертящийся стул:

– Опять у тебя неприятности?

– Неприятности не у меня, а у нас, – мрачно сообщилаСаша.

В их сплоченном коллективе она ведала рекламой и внешнимиконтактами. Официально ее должность называлась менеджер по рекламе, но всущности это была чистая проформа. Можно было называться хоть генералиссимусом,главное, чтобы дело делалось.

– Вчера кто-нибудь из вас смотрел телевизор? Нет? Я ужевижу, что нет. На третьем канале в семичасовом ток-шоу я видела СимочкуИваницкую. Вы помните Симочку?

– Ну как же! – отозвалась Анна. – Мой самый лучшийрезультат.

– Сейчас я тебя сражу наповал. Симочка была в трикотажноммини-платье.

– О, нет!.. – простонала Женя.

– О, да. И еще – она обесцветила волосы.

– Не может быть! – Анна раздраженно бросила на столручку, которую держала в руке. – А я-то возлагала на нее такие надежды!Думала, она будет в восторге от своего нового образа, станет нас всемрекомендовать, и клиенты в салон рекой потекут. Все-таки Иваницкая – это имя.

– Я провела расследование.

Саша выбралась из кресла и, заметив на столе сигареты, находу выхватила одну из пачки. Закурила и принялась расхаживать по кабинету,рассказывая и бурно жестикулируя. Вокруг нее, словно вокруг раскочегаренногопаровоза, клубился дым.

– Нет, вы бы видели эту картину! Эти кривенькие козьи ножки,волосы как у дешевой куклы. Жуть. Меня так заело, скажу я вам. И я решиладокопаться, в чем тут дело.

– Ну и докопалась? – не выдержала Женя. Ее учительскийвзгляд загорелся нетерпением. – Так в чем же дело-то?

– В мужике, конечно, – в голосе Саши прозвучалосмирение перед глупостью жизни. – Оказалось, что Иваницкая влюблена. И онее моложе.

– Кто – он? – подала голос Анна.

– Боже мой, не знаю. Какой-то козел из «Останкино». Я вчерадо ночи висела на телефоне, собирала сплетни. Когда Симочка, побывав в нашихруках, явилась пред светлы очи объекта своего обожания, тот хмыкнул и обронил:«Боже, что это ты с собой сделала? Выглядишь гораздо старше и такая унылая.Лично мне больше нравятся блондинки в мини».

– И этого оказалось достаточно, чтобы Иваницкая сталаблондинкой и надела мини? – не поверила Анна, все это время сидевшая спрямой спиной.

– Господи, ты как с луны свалилась! Когда пятидесятилетняябаба хочет захомутать молодого мужика, она тормоза заранее отключает. Наив тымой!

Наиву, Анне Луговской, было тридцать четыре года. Она лишьоднажды побывала замужем и теперь с печальным смирением относилась к своемуодиночеству, поскольку ее следующая трепетная любовь оказалась женатой. Подругинещадно ругали ее за эту долгую бесперспективную связь, но тщетно. Господь богдал Анне не только замечательную внешность. Ей не требовалось особых усилий,чтобы блестяще выглядеть. И вкус, и стиль, и грация были заложены в нееизначально. Оставался сущий пустяк – не терять форму. Анна и с этим деломсправлялась отлично.

– Анька так выглядит, потому что у нее семьи нет, – всевремя повторяла маленькая крепенькая Женя, у которой в активе было двое детей,а в пассиве вечно безработный муж. – Наличие семьи расслабляет женщину инегативно влияет на ее жизненный потенциал.