– Значит, ты бросил своих товарищей, братьев умирать?

Глухой голос, будто и не людской вообще. Он пронесся по залу, как ледяной ветер от распахнутого окна, и так же пробрал до костей. А вот и черный туман расступился, явив говорившего. Он сидит на троне, властный и суровый. Это вождь, нет сомнений. Его строгий и волевой взгляд не каждый выдержит. Я – не выдержал и уставился в покрытый тем же густым черным туманом пол, словно нашкодивший мальчишка.

– Он ничем не мог им помочь, он еще не воин, и если бы остался, то погиб зазря.

Другой голос. Этот молодой воин стоит по правую руку от вождя. Высокий, сильный, статный. Его взгляд не жжет холодом, а скорее наоборот: в нем видно сочувствие.

– Ты сам прекрасно знаешь, что таким не место в клане, как и нет места за столом асов в Вальгалле.

– Не стоит винить мальчишку за трусость. Он столкнулся с сильным и страшным врагом, от которого пали наши воины. И если бы не он, мы бы так и не узнали их участь. Теперь же у меня есть достаточно поводов для раздумий.

Это уже старец вступился за мальчика. Меня судят. Вместе с осознанием этого приходят стыд, страх и чувство беспомощности.

– Этот враг ранее нам не ведом, и неизвестно, как бы повел себя даже наш самый сильный воин, встреться они лицом к лицу.

– То, что малец рассказал, похоже на сказки, которыми пугают детей. Из его рассказа непонятно, что за тварь уничтожила наш дозорный патруль.

Вождь строг, но и его речь уже не кажется приговором.

– Ты уверен, что тебе не привиделось в темноте? У страха глаза велики.

– Я уверен в том, что видел. – Но голос все-таки предательски дрожит.

– Ладно. Дождемся возвращения разведчиков. Может, они прояснят, что же там случилось.

Вождь смотрит с осуждением.

– Мало тебя учили сражаться, малец. Но у тебя все же будет возможность доказать свое право остаться в клане. Я даю тебе второй шанс. Ты отправишься с нами в следующий набег и будешь сражаться. Пусть боги в бою решат твою судьбу.

Я, склонив голову, с благодарностью принимаю приказ вождя, вот только страх холодит спину.

– А ты постарайся откопать в своих свитках хоть какую-нибудь информацию об этом враге.

Старец кивает и тянет меня за собой в густой черный туман, который окутывает нас. Стены, столы и лавки утопают в черноте и пропадают, как и вождь с хмурым лицом, и воин, который принял его последние слова с улыбкой. Мгновение – и вокруг только черный туман; еще два удара сердца – и вот пелена отступает, явив новое место.

– Расскажи мне еще раз об этих существах. Постарайся вспомнить все как можно точнее.

Старец сидит за столом, заваленным кипами свитков. Я узнаю комнату: это его дом. И мой тоже. На стенах висят пучки сушеных трав, на полках видны склянки с какими-то снадобьями, а в центре горит очаг. Его огня хватает, чтобы осветить комнату, но за окнами – та же тьма. Туман не исчез, он словно боится и не может войти в дом. Его чернота вернула меня в прошлое, мне тяжело вспоминать, руки дрожат. Что-то так сильно напугало меня, что в горле тягучим комом застыл крик.

– Я понимаю. Тебе нужно время прийти в себя. Отдохни. Выпей эту настойку, она поможет тебе заснуть. То, что ты смог рассказать, уже навело меня на некоторые мысли.

Я пью горькую густую настойку. Ложусь на лежанку. Но сна нет. Я боюсь закрывать глаза. Боюсь, что снова увижу этих тварей. Туман просачивается сквозь деревянный потолок. Начинает заворачиваться в спираль, словно ядовитая змея. Темнота несет страх. Вот уже мне кажется, что я снова слышу их жуткий вой. Их сопение и рык за спиной. Крики ужаса умирающих людей. Визг женщин…

– Быстрей вставай! – кричит старец.

Я вскакиваю с лежака, весь в холодном поту. Это не мираж, это не сон, мне не привиделось, я действительно слышу женский крик и ор мужчин. На нашу деревню напали.

– Держись позади меня. Нам надо к дому вождя, там сможем укрыться.

Старик полон решимости, крепко сжимает в руках свой посох.

Мы двинулись к выходу, но не успели. Дверь с хрустом вылетела, отбросив нас назад. В комнату ворвались эти твари. Черные, с горящими глазами, размером с большого волка. Но это не волки. От волков не несет разлагающейся плотью и от них не остаются черные следы. Твари бросились на старца, но врезались в невидимый барьер. Он успел. Успел встать на одно колено и поднять посох. Быстрые, плавные движения руками – и в воздухе вспыхнули руны. В ту же секунду две мерзкие твари были обездвижены. Из земли в мгновение выросли ростки плюща и оплели их, не давая сдвинуться с места.

– Беги, я их долго не удержу!..

Но я замер. Я знаю, что от них уже не убежать. Туман снова расступился, и на пороге показался он. Тень, сгусток самой тьмы с горящими глазницами и силуэтом человека. Одним неуловимым движением руки он снял путы со своих ручных псов, и в ту же секунду они набросились на старца. Я оцепенел, крик боли и ужаса застыл в моем горле, превратился в жалкий хрип и мерзкий, постыдный писк. Темные щупальца потянулись ко мне. А я стоял, не в силах пошевелиться, и лишь одна мысль пронеслась в голове: «Это я привел их в деревню…»

Снова этот сон. Снова в холодном поту и с криком, пугающим соседей.

Стелан встал с кровати. Из-за ночных кошмаров сон не давал бодрости и свежести по утрам. Теперь весь день ходить не в лучшем расположении духа, а голова тяжела и будет гудеть, словно в ней поселился рой пчел.

Молодой парень, не старше четырнадцати лет, закрыл глаза и замер у окна. Он приходил в себя и просто грелся на солнце. Босым ногам было приятно ощущать теплый деревянный пол. Светило уже поднялось довольно высоко и вовсю прогревало комнату, а утренний ветер принес прохладу и свежесть. Лишь так удавалось настроиться на новый день. Очередная хитрость, подсказанная его учителем, который ждет на новый урок. Нужно собираться.

Рубаху, льняные штаны и конспекты Стелан нашел на том же месте, где и оставил их вчера. В комнате, в которой из предметов мебели были лишь кровать, тумбочка и стол, трудно что-либо потерять. Спешно одевшись и умывшись водой из тазика, ученик вышел из своей комнаты.

В коридорах никого не было, и Стелан понял, что уже позднее утро. Все ученики на занятиях, и теперь можно спокойно и не спеша направиться по своим делам. Учебная суета, которая для всех учеников школы творилась каждый день, его касалась мало. Все потому, что сам магистр Магнус лично занимался обучением своего нового ученика. Уроки начались, как только Стелан выздоровел и пришел в себя. По крайней мере, физически. Кошмары регулярно мучили юношу, но это было мелочью по сравнению с тем, что Стелан не помнил себя.

Парень шел по уже хорошо знакомой дороге к личному кабинету магистра. Коридоры крепости с резными бойницами-окнами, резные арки из песчаника, который с возрастом стал чернеть, придавая и без того темным уголкам школы еще более таинственный вид, и многочисленные большие или совсем маленькие дворики с садами и клумбами, в которых росли цветы всех красок и оттенков.