подлечила — и я без сожалений снова пересел с четырех колес на два. Благо красотки-регулировщицы на улицах в массе своей забыть меня еще не успели и не слишком досаждали дорожными проверками.

А вот Мун Хи восприняла случившееся как очередной выпад в свой адрес — и ходила к Председателю ругаться. Правда, ничего там не добилась…

Как бы то ни было, сегодня я выдвинулся на экзамен на общественном транспорте: летом гардероб в здании Университета не работал, а предстать перед пожилыми преподавателями революционных предметов в дерзкой кожаной мотоэкипировке было, понятно, не самой лучшей идеей. В метро, конечно, пришлось потолкаться — нравам, царящим в пхеньянской подземке в час пик я не переставал удивляться, особенно на контрасте с идеальным порядком при посадке в троллейбус. Ну да ничего, чай, не впервой…

Взойдя на крыльцо здания Университета, я миновал тяжелые высокие двери, предъявил охраннику студенческий пропуск и неспешно поднялся по широкой парадной лестнице на третий этаж. Здесь, в коридоре возле уже знакомой мне аудитории, толпились те, кто, как и я, успешно добрался до последнего экзамена. Многие пришли в форме — все-таки отделение военных переводчиков как-никак — но встречались и штатские костюмы. Несколько девушек были в нарядных чосонот.

Признаться, вся эта толпа на этаже меня отнюдь не порадовала: я специально явился пораньше, чтобы упредить ее появление, но, похоже, просчитался. Плохо. Для моей сегодняшней задумки лишние свидетели были совершенно некстати.

Все дело в том, что в кутерьме сеульской эпопеи и последовавшем за ней водовороте реорганизации Пэктусан должным образом подготовиться по революционным предметам у меня не вышло. Нет, все четыре учебника я добросовестно прочел и что-то из материала даже худо-бедно запомнил, но прекрасно понимал, что этого мало.

Однако шел, конечно, не чисто на авось — план у меня имелся.

Не стану скрывать: в случае получения неудачного билета ответы на него я намеревался подсмотреть. Речь, понятно, не о банальных шпаргалках — с этим здесь строго, да и свои же товарищи-студенты, не задумываясь, заложат, если заметят. Но таки шаман я или где? Вот именно!

Не скажу, что за последние недели так уж сильно продвинулся по пути паксу. Откровенно говоря, прогресс мой по этой части, напротив, был до обидного минимален. Даже очищение своей крови от ядов типа алкоголя — по утверждениям Кати Кан, простейший из навыков — освоить мне удалось лишь с колоссальным трудом. Моя юная наставница и сама недоумевала, как это оно так выходит — по ее словам, с тем потенциалом, что она рассмотрела во мне при личной встрече в Сеуле, подобные штучки я должен был щелкать, как семечки — но дело у меня что-то совсем не ладилось.

В конце концов ученица мудан высказала предположение, что, видимо, в обучении шаманов-мужчин имеется какая-то неизвестная ей специфика — но сама девушка в этом своем выводе уверена определенно не была.

И все же, уже обкатанный мной ранее «в боевых условиях» фокус — вознесение сознанием к границам мира духов — я демонстрировал без особого труда, и даже малость это умение «прокачал»: научился удаляться от тела на добрых два с половиной десятка метров, не рискуя напрочь «потеряться», и главное, отточил восприятие. Например, мог теперь в этом состоянии читать закрытую книгу, как бы «втиснувшись» взором между любых двух страниц.

Отсюда и идея: если оставить учебник где-нибудь поблизости от аудитории, при необходимости удастся к нему незримо «слетать» — и найти нужный ответ!

Пособия у меня с собой имелись, все четыре. Дело оставалось за малым: незаметно припрятать их в коридоре. Но вот только как это сделать — в такой-то толпе?

Можно было, конечно, поступить наоборот: не таиться, а прямо попросить кого-нибудь присмотреть за учебниками. Но кого? Приятелей среди студентов я завести не успел, а тыкаться наугад — вдруг выбранный мной человек окажется ненадежным и в решающий момент, скажем, отлучится? Не скажешь же ему прямо: «Ни на миг никуда не уходи!» — странно прозвучит!

Я, кстати, подумывал специально привести кого-нибудь с собой — ту же Хи Рен, к примеру, попросить составить мне компанию. Типа: «Не хочешь побывать в Университете иностранных языков? В порядке этакой профориентации?.. Да, кстати, подержи вот заодно книжечки!» Думаю, девочка охотно бы согласилась — и уж точно сделала бы все как надо.

Ну или можно было взять сюда кого-нибудь из сотрудников Пэктусан, тех же моих друзей по полеводческой бригаде — хотя бы даже и в добровольно-принудительном порядке. Понятно, не раскрывая всех карт — ну да предлог бы нашелся.

Увы, оформление такому напарнику пропуска оказалось целой историей, и от этой затеи мне пришлось отказаться…

Я деловито прошелся по университетскому коридору. Свернул за угол: здесь народу топталось значительно меньше, да и в стене имелась темная ниша… Но прикинул: нет, далековато выходит. От самой аудитории, может, и в пределах досягаемости, но ведь не факт, что получится устроиться прямо в нужном ее конце, на «галерке»! По опыту прошлых экзаменов, готовиться к ответу студентов тут сажают на самые первые ряды…

В общем, более чем рискованно.

Что ж, попробуем ткнуться в другую сторону…

Я снова двинулся по коридору и разведал обстановку на противоположном фланге — однако облом случился и здесь. Единственное более-менее подходящее для тайника местечко располагалось аж в пятидесяти пяти шагах от нужной мне аудитории. Не достану, «потеряюсь»!

Вот же засада! И тут без вариантов!

В задумчивости я поднял глаза к высокому потолку, зацепился взглядом за пересекающие его белую гладь темные разводы. Протекло, что ли, недавно что-то сверху?

Сверху… Стоп!

Что это я⁈ На третьем этаже свет же клином не сошелся!

На четвертый, правда, меня не пустили — туда сегодня требовался какой-то особый пропуск, не знаю уж по какой причине. А вот на этаж ниже моей экзаменационной аудитории и проход был абсолютно свободный, и народу там почти не оказалось, да еще и, словно по заказу, у стены в коридоре шкафы с приоткрытыми дверцами стояли. В один из них — самый пыльный и, видимо, редко востребованный — я потихонечку и сунул стопку своих учебников.

Уф-ф! Отлегло!

* * *

Как оказалось, с книгами я суетился зря: билет мне достался — лучше не придумаешь! Удивительное дело: на все четыре вопроса — по одному из каждого революционного предмета — ответы я знал. Что называется, повезло! Но запросто ведь могло и не повезти!

Вознестись сознанием я все же не преминул: без этого с серьезным выражением