ты? — Пабло обернулся ко мне. — Я ехал, чтобы расторгнуть помолвку, у меня в Гетценхотце женщина ждет ребенка. Но я и представить не мог, что ты тут с мужиками по земле валяешься!

На дворе была ночь, но из соседних домов стали высовываться любопытные, Пабло кричал так, что сюда мог бы сбежаться весь город.

— То есть, ты прижил ребенка, а я изменница? — возмутилась я.

Так-то мне было наплевать и на Пабло, и на его подругу жизни, но надо было отстаивать честь Джины. Никто не станет разбираться, виновата ли я на самом деле, люди просто начнут устраивать мне проблемы. Например, не пустят в магазин или больницу, скажут, что им тут не нужны потаскушки. Могут вообще выгнать из города.

— Удаль молодцу не укор! — важно заявил Пабло и припечатал: — Шлюха! Я расторгаю нашу помолвку! Позор на твой дом!

В ту же минуту он взлетел в воздух и завис над воротами, беспомощно мотая ногами и руками. Бриндан Валдер поднял руку, и от его пальцев заструились искры, это ожила драконья магия.

Кто-то из зевак изумленно присвистнул. Дракон! Настоящий дракон в нашем захолустье!

Разговоров на год хватит.

— Я же говорю, веди себя прилично, — обманчиво миролюбивым голосом произнес драконий генерал, и золотая бляшка в его косице сверкнула огненной звездой. Он тряхнул рукой, и Пабло выбросило на улицу, на дорогу. — Проваливай отсюда и не мешай людям.

Пабло завозился в пыли, потом поднялся и, на всякий случай, отбежав на несколько шагов, крикнул:

— Да я до короля дойду!

— Иди, могу адрес подсказать, — ответил Бриндан, стряхивая искры с ладоней в пыль. Пабло отбежал еще дальше и прокричал:

— Позор! Позор! Джине Охайр позор!

И был таков.

Мои соседи удивленно заглядывали во двор. Да, такое не каждый день увидишь, у Джины Охайр драконий генерал, а бывший жених расторг ее помолвку. Я боялась скандала, и вот он случился, и я в нем совершенно не виновата, но ведь людям ничего не доказать.

Бриндан подошел ко мне и негромко спросил:

— У вас найдется комната для меня?

У меня защипало в носу и я поняла, что сейчас расплачусь от несправедливости. Но смогла сказать:

— Все комнаты свободны. Хоть весь дом снимайте.

— Мне нужна только одна, — ответил драконий генерал и, сунув руку в карман куртки, протянул мне сверток крупных купюр. — Идемте.

Глава 3

Мы вошли в дом, в большую гостиную, которая служила залом для приема гостей. У стены была стойка, за которой я регистрировала постояльцев в толстой тетради, а на больших диванах гости могли проводить дождливые вечера, попивая горячее вино с пряностями. Драконий генерал со вздохом опустился на диван, и я вдруг заметила, что сейчас он намного бледнее, чем во дворе.

— Вам плохо, — сказала я, открывая тетрадь. Что бы там написать? «Драконий генерал Бриндан Валдер, чье внезапное появление разрушило репутацию Джины Охайр».

Посмотрела на купюры в руке. Да такой суммы мне до следующего года хватит. Спасибо, хоть какая-то хорошая новость.

— Удивительная догадливость, — дракон со вздохом принялся расстегивать рубашку, и я торопливо воскликнула:

— Только не здесь! Потерпите, я сейчас дам ключ от комнаты.

Разумеется, дракон меня не послушал. Он расстегнул рубашку, обнажая литые мышцы груди и кубики пресса на животе, и я отвела глаза и принялась шарить по стойке с ключами, стараясь снять хоть какой-нибудь. Но все же успела увидеть, как по груди змеится шрам, он наливался рыжим огнем, и я поняла, что была права, и драконий генерал болен.

Выбросить, выбросить скорее из головы то, что увидела!

— Джина, милая, как ты? — услышала я. — Что случилось-то? Ой…

В открытую дверь заглянула моя соседка миссис Линкастер, первейшая городская сплетница, и мне захотелось спрятаться в камин и никогда не вылезать оттуда. В моей гостиной мужчина без рубашки, значит, репутацию потаскушки теперь точно не восстановить. Весь город будет показывать на меня пальцем, бывшие хорошие знакомые станут отворачиваться, а те, кому мой гостевой дом был костью в горле, начнут плевать в лицо. И прикидывать, как отобрать имущество.

— Ой, простите, я уже… — пролепетала соседка, растаращившись на нас во все глаза.

Драконий генерал сбросил рубашку на диван, и миссис Линкастер как ветром сдуло. Полетела, небось, всем рассказывать, как застала меня в объятиях обнаженного мужчины и в каких именно позах мы занялись любовью, выкинув со двора жениха.

Только не плакать. Только не плакать. Я смогу оправдаться, я докажу, что ни в чем не виновата.

Бриндан провел ладонью по груди, и сияние шрама начало утихать. Я вдруг поняла, что смотрю на него во все глаза. Он поймал мой взгляд и произнес:

— Я навредил вам своим появлением.

— Навредили? — воскликнула я. — Да вы все разрушили! У меня была репутация, было место в городе, а теперь меня отсюда выживут. Потому что Пабло орал, что я потаскуха. А поверят мужчине, а не женщине.

Я замолчала. Ничего я не докажу. Дракону мои переживания безразличны. Он тут переночует и улетит, а я останусь.

Бриндан набросил рубашку на плечи. Поднялся с дивана, подошел к стойке. Не глядя, я протянула ему ключ, и драконий генерал взял его, задержав пальцы на моей ладони.

Это прикосновение присваивало. Обжигало не то что до костей, до самой глубины души. Я замерла, словно птичка перед змеей, не в силах поднять голову и посмотреть ему в лицо.

— Недавно я был ранен, — произнес Бриндан. — У меня была дуэль со старшим братом, и я проиграл. Отправлен в отставку, изгнан из столицы, улетел куда глаза глядят, ну и… не рассчитал. Я благодарен вам за помощь, Джина. Если кто-то будет вам мешать, скажите мне.

Я кивнула.

— Надолго вы здесь?

— На пару недель. Или пару месяцев, — ответил драконий генерал. — Пока не решу, что мне делать дальше. Сварите мне к завтраку кофе покрепче.

Глава 4

Ночью прошел дождь, прибил пыль, а я пошла в лавку Петерсона, которая открывалась на рассвете. Мистер Петерсон продавал самый лучший колониальный кофе, я покупала у него большие пачки для гостей. Когда я вошла в его лавку, то мистер Петерсон презрительно скривился и произнес, не давая мне и слова сказать:

—