Вот так в семье пекаря и дворянки появился этот парень – мало чем примечательный, кроме своей черной шевелюры да больших и выразительных, как у Лоры, глаз.

Илару следовало родиться девчонкой – так говорили все, кто его видел. Впрочем, и ждали девчонку, даже колдунья-лекарка, когда Лора обращалась к ней за помощью, говорила, что в круглом животе столичной дамочки живет девочка. Даже имя уже выбрали – Илара! Однако боги рассудили по-своему, и родился мальчик, что, впрочем, ничуть не уменьшило счастья родителей.

Увы, в отличие от жизни в семье, в городишке Илару поначалу приходилось несладко. Среди высоченных, плотных в кости, русоволосых детей северян смуглый темноволосый мальчишка, не отличавшийся большой силой, был не то чтобы изгоем, но особым уважением не пользовался. И это понятно, ведь он был сыном столичной дворянки, а значит – потомком тех, кто когда-то в незапамятные времена покорял местные народы.

По большому счету, детям наплевать на дела пятисотлетней давности, но ведь надо за что-то уцепиться «мелким зверькам», для того чтобы был повод поглумиться над тем, кто слабее их, – особенно если тот из хорошей семьи, имеет медяки и даже серебреники на карманные расходы, а его отец не валяется пьяным возле трактира, после того как получит законное жалованье.

Илару нередко доставалось от мальчишек, кулаками устанавливающих иерархию уличной жизни. Впрочем, в конце концов все утряслось – Илар был худым и невысоким, но довольно жилистым, крепким парнем, жаловаться к отцу не бегал, стойко перенося нападки тех, кто желал самоутвердиться за его счет, дрался отчаянно и до изнеможения, а потому был достоин пусть не самого высшего ранга уличного мальчишки, но и не самого низшего. Тем более что Илар обладал острым языком, знал много историй, сказок, исторических баллад и частенько пересказывал их ребятам, собравшимся вокруг него где-нибудь на полянке, подальше от пыльного тракта, мощенного грубым камнем, вдребезги разбивающим самые крепкие колеса караванных повозок.

Так текли годы. Илар рос в тихом семейном гнезде, не зная голода, волнений и больших неприятностей, – если не считать того случая, когда он наткнулся ногой на гвоздь, торчащий из доски, упавшей с возу, и насквозь пропорол ногу: кровь из жилы хлестала на пять шагов, и Шаус бежал с сыном к лекарке через весь город, зажав рану рукой.

Рану залечили, после нее на щиколотке остался незаметный шрам, напоминавший о том, как легко потерять жизнь из-за простой глупости и невнимательности. Если бы рядом не оказалось отца, Илар истек бы кровью и умер за считаные секунды.

Впрочем, этот случай не произвел на Илара никакого впечатления. Крови он не боялся, смерти тоже, а потому осторожнее не стал ни на медяк.

Все свободное время Илар посвящал чтению. Мать обучала его грамоте, обучила письму, игре на далире; всему, что она знала; тому, чему ее научили в столичной школе благородных девиц. Семья дала ей приличное образование, для того чтобы Лора поймала хорошего жениха, женила на себе и вытащила своих родственников из финансовой дыры, в которую те угодили из любви к хорошей одежде, пирам и вообще разгульной жизни, включая ставки на лошадиных и собачьих бегах.

Для этой семейки было настоящим шоком узнать, что их малютку Лору заграбастал какой-то быкообразный стражник! Мамашу – бабку Илара – с расстройства хватил удар, и она померла, «забыв» рассказать, куда засунула семейные драгоценности, подаренные ей принцем, отцом нынешнего императора, – некогда она была в фаворитках этого любвеобильного монарха.

Впрочем, это ничего не значило; про него поговаривали, что в фаворитках императора перебывали все, от кухарки до ослицы, да и помер он смешно – на толстой косоглазой гувернантке, которую старый развратник поймал у своей постели и завалил на кровать, не обращая внимания на ее поросячий визг.

Илар узнал это случайно, когда подслушал разговор отца и матери, хихикавших у себя в спальне и забывших прикрыть дверь. Тогда он узнал много интересных подробностей своей примечательной родословной, что, кстати, вызвало у него живой интерес к истории государства, к дворянским родам и ко всему, что с этим связано.

Иногда он даже мечтал о том, что в нем течет королевская кровь. Ну… часть королевской крови – со стороны матери, конечно. Не зря же этот самый принц подарил бабке пропавшие драгоценности? Видимо, было за что…

К пятнадцати годам Илар прекрасно разбирался в этих самых «за что» и «почему» – конечно, улица давно и максимально откровенно разъяснила ему, откуда берутся дети и чем отличаются мужчины и женщины.

Кроме того, в той библиотеке, что привезла с собой его мать, имелись не только женские любовные романы, книги о могучих воинах, исторические трактаты и всякое такое прочее, но и книги по другим интересовавшим людей проблемам. Например, «Сто способов, как умной женщине удержать мужчину в семье – с описаниями и картинками». Некоторые способы оказались настолько вычурными, интересными, сопровождались такими подробными красочными картинками, что Илар, нашедший этот кладезь знаний, пришел в совершеннейший восторг и срочно перепрятал книгу на чердак конюшни, справедливо полагая, что мать, застигнув сына за изучением трактата, может быть очень, очень недовольна таким ранним просвещением отпрыска.

Это сочинение было чем-то средним между кулинарной книгой, медицинским трактатом о строении тела человека и руководством по постельным утехам молодоженов. Последнему занятию, к вящему удовольствию взрослеющего мальчишки, уделялось не менее половины объема увесистого фолианта.

Благородных девиц учили как следует, не пуская дела на самотек; на обложке трактата-учебника красовался штамп учебного заведения, в котором можно было легко рассмотреть название школы. Видимо, Лоре так понравилась эта книга, что девушка «забыла» сдать ее в школьную библиотеку.

К семнадцати годам Илар превратился в красивого молодого парня, образованного, с хорошими манерами – мама старалась! – и абсолютно никчемного в жизни. Илар не умел практически ничего, что могло бы пригодиться в простой жизни провинциального парня. Что с того, что он умел наигрывать на раздолбанном далире, рассказывать сказки и напевать баллады?

Его не научили печь пирожки и булочки – мать была против: «Ребенок надорвется, стоя у печи!»

Работать лесорубом – зачем? У него и так все было. Родители не богачи, но на все хватало и даже оставалось. Мать не работала, лишь ухаживала за отцом, а на него трудились двое пекарей и двое кухонных работников. Готовила кухарка, стирала прачка. Что делать Илару?

Тоска. Вот что снедало его все последние годы. Тоска, а еще ощущение собственной никчемности. Илар был умным парнем и прекрасно понимал, что происходит, но поделать ничего не мог. Пока не мог.

В шестнадцать лет к нему пришла уверенность, что все нужно менять. Все! И пока Илар находится под сенью отцовского дома, он так и будет «черненьким»: «Черненький? Это сын Шауса… да… бездельник! Отец у него деловой… уважаемый мужчина! А этот…».

Все, чем обладал Илар, все, что было на нем надето, все, что он ел-пил, было заработано отцом. Илар понимал, что этим он был чем-то похож на свою мать, Лору, которую вырастили, как породистую кобылу, для того, чтобы повыгоднее продать в богатую семью и взять хорошее приданое. Увы.