Она попробовала пошевелить рукой. Теплые пальцы маркиза сжали ее локоть еще сильнее.

— Но я вынужден настаивать, мисс Давенпорт. Уверен, бокал глинтвейна доставит вам не меньшее удовольствие. — Взгляд его темных глаз был столь же непреклонно настойчив, как и тон, каким он говорил.

Джудит заметила, что на них уже начали с любопытством посматривать. Какого-то изящного способа выйти из этой неприятной ситуации она гак и не нашла.

— Вы уговорили меня, сэр, — беспечно произнесла она с легкой улыбкой, — но глинтвейну я предпочла бы шампанское.

— О, это легко устроить.

Он заставил ее взять себя под руку, и Джудит почувствовала себя так, словно на нее надели наручники.

Они молча пересекли карточный зал: его молчание было весьма многозначительным.

»Ему удалось что-то разнюхать? Он что-то увидел? Неужели я допустила какую-то ошибку? Или Себастьян что-то сделал или посмотрел не так?..»

Вопросы и предположения роились сейчас в прекрасной головке Джудит. Ведь с Маркусом Девлином она была едва знакома. Ни Себастьян, ни она и не думали его как-то использовать. Слишком уж он был искушенным и практичным. Какое-то шестое чувство подсказывало Джудит, что маркиз может быть опасным противником и лучше от него держаться подальше.

Банкетный зал располагался за танцевальным, но, вместо того чтобы провести свою спутницу мимо вальсирующих пар и чинно сидевших в креслах вдоль стен пожилых дам, что сопровождали молодых девушек на бал, Маркус повел ее к высоким застекленным дверям на террасу. Через открытую дверь в зал ворвался ветер и всколыхнул тяжелые бархатные портьеры.

Джудит резко остановилась.

— Мне показалось, что вы ведете меня в банкетный зал?

— Вам действительно показалось. Потому что мы собирались прогуляться и подышать ночным воздухом, — сообщил ее спутник, вежливо улыбаясь. — Прошу вас, моя дорогая сударыня, ставьте свои ножки одну впереди другой, иначе наше движение окажется весьма затруднительным.

Он резко сделал большой шаг, так что Джудит споткнулась, а затем быстро засеменила, стараясь приспособиться к ленивой вальяжной походке сопровождающего.

— А мне совсем на воздух не хочется, — процедила она сквозь зубы, но продолжая улыбаться. — Можно простудиться, а то и ревматизмом заболеть.

— Ну что вы, дорогая, ревматизм — это ведь удел стариков, — бодро ответил маркиз, приподняв густые черные брови. — А вам, насколько я понимаю, всего лишь двадцать два, и ни днем больше. Угадал? Или вы просто удачно играете молодую… макияж, пудра и прочее?

Возраст ее он оценил очень точно, и это почему-то встревожило Джудит еще больше.

— Я не такая искусная актриса, милорд, — произнесла она холодно.

— В самом деле? — Он раздвинул портьеру и пропустил ее вперед.

От зеленой лужайки террасу отделял низкий парапет, на котором стояли массивные канделябры с горящими свечами.

— Могу поклясться — вы не менее совершенны, чем актрисы, играющие в лучших лондонских театрах.

Свое утверждение он сопроводил проницательным взглядом.

Джудит потребовалось немало выдержки, чтобы ответить па его выпад так, будто это был не более чем шутливый комплимент:

— Вы слишком добры ко мне, сэр. Признаюсь, я втайне давно завидую таланту миссис Сиддонс.

— Вы недооцениваете себя, — мягко произнес Маркус Девлин, остановившись у одного из канделябров. — А я вижу в вас прирожденный театральный талант, мисс Давенпорт. В вас и в вашем брате.

Джудит высоко подняла голову. Конечно, на маркиза это не могло произвести большого впечатления, особенно если учесть его габариты, но все же она почувствовала себя увереннее.

— Я не понимаю, о чем вы ведете речь, милорд. Похоже, вы пригласили меня только для того, чтобы обидеть туманными намеками.

— Ничего туманного в моих словах нет, как нет и самих намеков. Есть обвинение. Ну, а насчет того, чтобы нас обидеть, тут я согласен, поскольку полагаю, что ваше отсутствие благотворно скажется на игре моего кузена.

— Что это означает?

Кровь отлила от ее щек, а затем нахлынула горячей волной. Пытаясь скрыть волнение, Джудит стала быстро обмахиваться веером. Маркиз схватил ее запястье и ловким движением сложил веер.

— По части веера вы большая мастерица, сударыня.

— Я по-прежнему ничего не понимаю, — начала она снова, изображая оскорбленное достоинство, но уже без прежней уверенности.

— Не стоит продолжать в том же духе, мисс Давенпорт, Это не принесет пользы ни вам, пи мне. Вы и ваш брат можете обдирать любого болвана, какого заметите поблизости, но моего кузена прошу оставить в покое.

— Милорд, вы говорите загадками.

»Доказать ему все равно ничего не удастся, и никакие публичные обвинения он выдвинуть не осмелится, — подумала Джудит. — А вот если он пустит слух, когда приедем в Лондон…»

Ей необходимо время, чтобы обдумать создавшееся положение. Она передернула плечами и повернулась, собираясь возвратиться в танцевальный зал.

— В таком случае позвольте решить эту загадку. — Маркиз схватил Джудит за руку. — Для этого нам лучше отойти подальше от света. Думаю, для вас будет нежелательно, если кто-нибудь услышит то, что я сейчас скажу.

— Ничего из того, что вы можете сказать, лорд Керрингтон, меня не интересует. А теперь, если позволите…

В ответ ей раздался резкий смех:

— Не советую вам, мисс Давенпорт, скрещивать со мной шпаги: справиться с девицей, промышляющей карточным шулерством, у меня хватит сил. Понимаю, сударыня: для того, чтобы жить, вам приходится изворачиваться. Но, уверяю вас, я тоже не промах.

Джудит поняла, что все хитрости бесполезны. Это только осложнит ситуацию.

— А у вас есть доказательства? — сухо поинтересовалась она.

— Ровным счетом ничего доказывать не собираюсь. Я же сказал: вы можете дурачить кого угодно из этих пустоголовых идиотов. Но мою семью оставьте в покое.

И, подхватив Джудит под локоть, он повел ее по низким ступенькам на лужайку. Разветвленный луб отбрасывал на нее гигантскую тень. В глубине этой тени маркиз остановился.

— Итак, мисс Джудит, я хочу, чтобы вы дали мне слово прекратить свои заигрывания с Чарли.

Джудит пожала плечами:

— Не моя вина, что он влюбился.

— О нет, это именно ваша вина. Вы думаете, я не наблюдал за вами? — Он прислонился к стволу дуба и скрестил руки на груди, устремив взгляд на бледный овал ее лица и золотистые огоньки в глазах. — Вы ловкая кокетка, сударыня. И мне бы очень хотелось, чтобы вы обратили свои прекрасные глазки вместе со всем своим сомнительным искусством на какого-нибудь другого молодого дурака.

— Это дело вашего кузена — кого ему любить. Не понимаю, милорд, при чем здесь вы?