Девочка снова стала дергать ее за джинсы, и она очнулась.

— Конечно, должен быть. Давай спросим мистера… — она запнулась под его взглядом, — Кейда.

Он указал в направлении холла.

— Иди туда, и справа увидишь.

— Пойти с тобой, Эм?

Девочка отрицательно покачала головой, затем остановилась в нерешительности.

— Направо — это с какой стороны?

— В правой руке ты держишь карандаш. Поняла?

Эмили улыбнулась.

— Поняла.

Они посмотрели, как малышка нашла нужную дверь, затем Пи Джей обратилась к нему:

— Ты не ответил, читал или не читал мое резюме?

Он почесал в затылке.

— Наверное, нет.

— Оно было не единственным? — Он отрицательно покачал головой.

— Их было шесть или семь.

— Как же ты меня выбрал?

— Скорее всего, твоё лежало сверху.

— Ты и рекомендации не проверял?

— Нет.

— Если бы нанимал ковбоя, ты бы все это проверил?

— Да, но…

Она покачала головой.

— Кто ж так организует работу с подростками? Непозволительная небрежность и безответственность. Это же дети, а не лошади!

— Ну да, мне это уже говорили, — в его словах сквозила горечь.

— Удивительно, кто тебе доверил эту программу?

— Я и сам с трудом поверил, когда он предложил.

— Кто же он?

— Мой отец. Это была его идея.

— И он не успел ее осуществить, — догадалась она. — Сочувствую твоей утрате, Кейд. Но, знаешь, если ты с головой уйдешь в работу с детьми, тебе легче будет пережить такое горе.

— Думаешь? — спросил он.

— Разве не так?

— Нет. — Он провел рукой по волосам. — Я мало его знал. Мы не виделись с ним с тех пор, как я в восемнадцать лет ушел из дому. Поняв, что скоро умрет, отец послал за мной и приказал закончить задуманное им дело.

— Приказал? А ты не хотел?

— Нет, и, если откажусь, я потеряю ранчо.

— Не понимаю.

— Если программа не начнется этим летом, ранчо будет продано и вырученные деньги пойдут благотворительной организации.

Кейд увидел, как расширились от удивления ее карие глаза.

— Может, ты неправильно понял условия завещания?

— Они сформулированы четко и недвусмысленно, даже разъяснений юристов не потребовалось. К тому же отец успел отобрать троих местных подростков, получивших условное наказание. Лето они проведут здесь, потом отправятся туда, откуда пришли, а ранчо станет полностью моим. Мне бы только продержаться несколько месяцев.

Кейд понимал, что такой откровенностью вызовет у нее неодобрение. И не ошибся. Ее полные губы презрительно сжались в узкую полоску, нос сморщился, и он увидел, что переносица вся усыпана веснушками. Под бледно-желтой блузкой, заправленной в джинсы, угадывались очертания стройного тела. Каштановые волнистые волосы до плеч обрамляли нежное лицо, не очень красивое, но милое и обаятельное. Хотя она не совсем в его вкусе, однако, при определенных обстоятельствах он мог бы и приударить за ней. Если бы не ребенок. И если бы не ее характер. Судя по всему, эта Пи Джей Керкланд невозможная зануда. Будет, чего доброго, учить его уму-разуму.

Ему стало не по себе.

— Продержаться, — потрясенно повторила она. — Как можно так говорить? Речь идет о детях, которым нужна помощь. И у тебя есть уникальная возможность помочь им изменить жизнь.

— Так что же? — Ему не нужно ее осуждение, как, впрочем, и одобрение. И сама она нужна здесь лишь до конца августа. — Тебя устраивает эта работа или мне брать следующее резюме?

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Так ты берешь меня?

Послышался топот детских ножек, и они увидели Эмили. Малышка остановилась и, переведя взгляд с матери на мужчину, сказала:

— Мистер, если у вас есть веник, я подмету осколки. Мама всегда заставляет меня убирать за собой.

— Хорошо. Ты смети все в кучку, но не трогай ничего руками. Я сам все соберу, а то порежешься.

— Хорошо, мамочка?

Девочка посмотрела на маму.

— Отлично, — ответила Пи Джей.

— Тогда идите за мной.

Малышка вложила ему в руку свою ладошку, такую маленькую и влажную, что он с удивлением взглянул на ее ручку и улыбнулся девочке. Обернувшись, он убедился, что Пи Джей следует за ними.

— Я никогда раньше не встречала ковбоев, — призналась Эмили.

— А я — маленьких девочек.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Вы обманываете меня, мистер.

— Зови меня Кейд. Я не обманываю, просто еще не держал за руку маленькую девочку.

Эта мысль несколько озадачила его самого: оказывается, он упустил что-то в своей неустроенной жизни.

— Правда?

— Клянусь тебе, — сказал он.

— Ты слышишь, мама?

— Да, радость моя.

Пи Джей взяла дочку за руку.

— Поэтому вам нужна мамина помощь?

Слова прозвучали очень доверительно, и он внимательно посмотрел на женщину.

— Да.

— По крайней мере не будет неясностей, — пробурчала Пи Джей.

— Значит, вы остаетесь?

Он надеялся на ее согласие. Чтобы ему не пришлось кого-то еще искать, ведь времени оставалось совсем мало.

— У меня нет выбора. — Она вздохнула. — Мне нужна работа.

Эмили в восторге запрокинула голову и воскликнула:

— Мы остаемся!

— Да. Думаю, мой долг — остаться. — Пи Джей значительно посмотрела на него. — Надо помочь дяде научиться воспитывать детей.

Эмили нахмурилась.

— Но я не знаю, как это делается. Трэвис Вилкинс всегда дергает меня за косички. Я вежливо прошу его не делать этого, а он все равно продолжает. Как же я могу помочь мистеру Кейду?

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Девочка кивнула.

— Это я могу.

Кейд удивленно качал головой: какой послушный ребенок! И сам же цинично перебил себя: она еще просто слишком маленькая. Дайте ей только время. Она вырастет в упрямого подростка, и тогда он посмотрит на спокойную Пи Джей Керкланд, как она будет справляться. Если ее дочь станет хоть вполовину такой, каким был он, тогда мать хлебнет с ней горя.

Они вошли в кухню. Пи Джей оглядела место, где ей предстояло работать ближайшие три месяца. Одобрительный взгляд ее карих глаз показывал, что она довольна. Кухня блестела керамической плиткой, в центре стоял разделочный стол, в углу — огромный холодильник, который необходимо загрузить продуктами, чтобы прокормить трех парней.