— Ни одна из моих бабушек не предстала бы перед Господом с оголенной…

— Не падай в обморок, Имоджин. Я шучу. Мы шьем это платье для Бетани Грин. — Хейвен вздохнула и сунула руку под подушку, на которой восседала хрупкая старушка. Выудив из-под подушки пульт, Хейвен включила телевизор. — Тебе какой канал?

— Вот чертовка! — процедила сквозь зубы Имоджин. — Включи пятичасовые новости.

Хейвен нажала несколько кнопок на пульте, и на экране появился ведущий известного шоу, где обсуждались последние сплетни.

— Пожалуй, с новостями ты немного поторопилась, — сказала Хейвен. — Посмотришь это пока?

— И когда только передачи стали такие мерзкие? — проворчала ее бабушка. — Ну ладно, если больше смотреть нечего, включи хотя бы звук.

Хейвен нажала кнопку. По низу экрана поползла полоска уровня громкости.

«…девятнадцатилетний плейбой вернулся в Нью-Йорк вчера поздно вечером, всего за несколько часов до похорон отца. Несмотря на то что в последние годы их отношения были напряженными, осведомленные источники сообщили нам о том, что…»

Хейвен не могла оторвать глаз от экрана. Загорелый, красивый молодой человек выскользнул из черного «Мерседеса». Вспышки фотокамер озарили лобовое стекло машины. На миг молодой человек задержал взгляд на папарацци. Его лицо было мрачным, непроницаемым, но вдруг уголки его губ тронула усмешка.

— Этан… — прошептала Хейвен, и кончики пальцев ее ног словно обожгло огнем. Жар начал подниматься выше. Хейвен почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.

Странное смешение образов начало угасать. Хейвен очнулась. Ее глаза были закрыты, она лежала, неловко согнув в колене одну ногу. Она услышала, как рядом негромко переговариваются мать и бабушка.

— Ты не должна позволять ей уехать, — настойчиво проговорила бабушка.

— Но уже несколько лет ничего подобного не случалось, — испуганным голосом отозвалась мать.

— Тебя здесь не было, Мэй. Ты не слышала, что она говорила. Все начинается снова.

Дом Снайвли стоял на широком, поросшем травой уступе горного склона. Двухэтажный, с затейливой башенкой, в которой могла бы поселиться парочка принцесс, этот дом служил своеобразным ориентиром. Любой ребенок, которого привозили в город, первым делом обращал внимание на этот дом. По утрам белые стены дома сияли на солнце, а кусты красных азалий, обрамлявшие нижний этаж, горели, словно угли. Ближе к вечеру, когда по долине крались тени, отбрасываемые горами, волшебство дома Снайвли становилось мрачным. Он выглядел весьма негостеприимным, несмотря на все огни, горевшие в окнах.

Вскоре после десяти утра Хейвен вытащила на край лужайки деревянный шезлонг. Она надела большие круглые темные очки и распустила пояс кимоно. Утренний ветерок раздувал шелковую ткань. Еще немножко — и стало бы видно, что Хейвен без трусиков. Порой по воскресеньям она предпочитала не надевать нижнее белье. На ее взгляд, если уж Бог сотворил людей голыми, они такими и должны были ходить.

У подножия холма, вдалеке от помпезного дома бабушки Хейвен, раскинулся Сноуп-Сити. Через двести лет после того, как предки Хейвен основали этот город, он, называясь «сити», оставался всего-навсего короткой улочкой, на которой стояло несколько магазинов, в которых не продавалось ничего интересного. Однако иллюзия величия все еще царила в семье. Для Имоджин Снайвли, которая отказывалась куда-либо выезжать из Теннесси, Сноуп-Сити был не иначе как центром вселенной. В этом, а также в том, что Хейвен обожала время от времени ходить нагишом, ее мнение и мнение ее бабки диаметрально расходились.

Из долины донесся звон церковных колоколов. Хейвен плюхнулась в шезлонг и открыла большой альбом для рисования. Она стала грызть кончик карандаша, стараясь сосредоточиться на рисунке, лежавшем у нее на коленях. На рисунке была изображена безголовая грудастая фигурка в изумрудно-зеленом платье. Приближение выпускных балов было самым горячим временем в маленьком бизнесе, который начали Хейвен с Бью. За сотни миль в любой стороне невозможно было купить приличное платье, а это означало, что в течение трех месяцев в этих краях не сыскать было более занятой парочки, чем Бью и Хейвен. В остальное время другие школьники предпочитали держаться от них подальше. Не то чтобы они вели себя недружелюбно, но словно бы опасались Хейвен и Бью.

Хейвен рассматривала рисунок, сделанный ею днем раньше. Это легкое, воздушное зеленое платье казалось ей знакомым. Ей всегда казались знакомыми платья, которые она придумывала. Она сражалась с чувством deja vu и пыталась вспомнить, где и когда она могла видеть это платье. Но стоило ей зажмуриться и попытаться сосредоточиться, как перед ней представал молодой человек с телеэкрана. Она не могла понять, как такое возможно, но была уверена, что знает его. Когда он посмотрел в объектив телекамеры, он словно бы искал взглядом ее.Но она первой его заметила.

У Хейвен засосало под ложечкой. Она сунула руку под кимоно и прижала к животу. Она все еще толком не понимала, что произошло, пока она была в обмороке. А потом она была слишком слаба, и ей было не до рассказов. Бью отнес ее в кровать. Шестнадцать часов спустя она очнулась, озадаченная тем, как могла лишиться чувств, и ужасно напуганная тем, как перед самым обмороком на нее посмотрела бабушка. Обнаружив, что дома никого нет, и поняв, что все отправились в церковь, Хейвен поняла, что ей стоит приготовиться к худшему.

— Похоже, тебя решили пока не отправлять в психушку.

Хейвен быстро сняла темные очки и нацепила их поверх густых всклокоченных черных волос. Щурясь от яркого солнца, она увидела, что по двору легко шагает Бью Декер. Он был в неплохой форме после футбольного сезона и двигался с изяществом, странным для мускулистого высоченного парня. Он одарил Хейвен улыбкой, из-за которой половина дамского населения города проклинала судьбу.

— Ты бы прикрылась, что ли. Нельзя же демонстрировать себя каждому прохожему мужику.

— Можно подумать, тебе не все равно. — Хейвен усмехнулась и запахнула полы кимоно. — И можно подумать, тут прямо очередь выстроилась — на меня поглазеть. А почему ты не в церкви?

Бью присел на корточки рядом с шезлонгом и обвел взглядом город.

— Решил устроить им выходной от попыток спасти меня. Знаешь, есть такие лагеря, в которые отправляют ребят типа меня? Где учат тому, как стать полезными членами общества?

— Полезным членом общества? Это значит — жениться на какой-нибудь девахе из Сноуп-Сити и плодить детишек, пока не окочуришься? — спросила Хейвен, и Бью чуть не захлебнулся от хохота. — Ну ладно, ты тут долго не торчи. Имоджин почти наверняка притащит с собой доктора Тидмора после службы. Может, стоит показаться ему во всей красе? Вот будет урок для нее.

Бью почему-то всегда знал, когда стоит перестать смеяться.

— Ты думаешь, она приведет сюда проповедника? Неужели дела так плохи?