Сергей стоял у стола посреди библиотеки и большими глотками пил вино, не обращая внимания на то, что кроваво-красная жидкость стекала по подбородку и капала на его широкую мускулистую грудь. «А куда исчезло понятие чести?» – спрашивал он себя.

Он протянул руку к маленькой панели на столе и сильно надавил на кнопку. Один из книжных шкафов скользнул в сторону, книги в нём оказались лишь искусными муляжами. На месте шкафа возникла неприметная двойная дверь, за которой находилась тускло освещённая часовенка с двумя рядами свечей вдоль стен. Сергей на цыпочках обогнул стол, неосознанно возвращаясь к звериным повадкам, и вошёл в часовню. Двери закрылись за спиной. «Я – Кравинов, – снова подумал он, – и будь мои отец и мать живы, они не узнали бы эту израненную, испуганную зверушку, зовущуюся цивилизацией. Они бы пришли в ужас».

Сергей кивнул и залпом осушил кубок, вино полилось по подбородку. Он рассеянно обтёрся ладонью и шагнул вперёд, в круг мягкого света. По сторонам от него длинные тени плясали на стенах и окнах.

Да, они бы испытали ужас. И отвращение.

Он неторопливо миновал ряды скамеек и цветных мозаичных окон и оказался посреди часовни. Наконец он возвратился к гробу. Тот дожидался на пьедестале у широкого окна, в окружении серебряных канделябров и пышных цветочных композиций, привезённых из Москвы, с Мадагаскара и с Ближнего Востока. Мимоходом взглянув на лежащий рядом модифицированный «Ремингтон», Сергей поднялся по ступенькам к гробу. Он поставил кубок на край крышки, а сам обхватил гроб с обеих сторон, глядя при этом вверх, на потухшие свечи и безразличное декоративное окно.

Я – человек. Я – Зверь.

Я – Крэйвен-охотник.

В этом мире ещё можно было найти остатки достоинства, но не в больших городах. Охотник находил их в джунглях. Честь и благородство он видел не среди цивилизованных людей, утверждавших, что живут в добропорядочном обществе, а в дикой природе, где правил один закон: выживает сильнейший. Там же, а не в культуре, искусстве или других ценностях так называемой цивилизации, он нашёл нравственность и смысл. Смыслом жизни Крэйвена была охота, и он посвятил ей себя без остатка. Но Время, неумолимый хищник, наконец настигло его. Ещё немного, и его тело навсегда окажется заточённым в клетке времени.

Травы, коренья, эликсиры могут поддерживать в нём жизнь, продлевая отмеренный Сергею срок, но ни одно зелье не в силах вновь воспламенить его угасающий дух, и ни одна трава не вылечит его сердце, с трудом выдерживающее гнёт порочной эпохи.

«Когда-то я был ребёнком, – подумал Сергей, – всего лишь щенком, которого мать таскала из одних джунглей в другие. Во многом я таким и остался». Но смысл охоты начал понемногу ускользать, и груз прошлых ошибок тяжёлым бременем лежал на душе Охотника. Его взгляд упал на стол, где лежала винтовка.

«Я скоро умру, – решил Сергей. – Я должен скоро умереть».

Он сунул руку в гроб и аккуратно пошарил там, поглаживая бархатную обивку и лежавший внутри предмет. Челюсти Сергея заскрежетали. Он вспомнил о матери, о России и обо всех невзгодах, выпавших на его долю после приезда в Америку. Он крепко сжал в кулаке лежавший в гробу предмет. В пальцах Сергея оказалось лицо его врага. Шкура Зверя.

Крэйвен медленно вытащил из гроба костюм – алый с синим, украшенный восьмилапым символом Зверя. Поднеся облачение Человека– паука к лицу, он погладил толстым мозолистым пальцем широкие белые линзы глазниц. Крэйвен изучал свою добычу и обдумывал стоящую перед ним задачу. В уголках его глаз выступили нежданные слёзы. Он пристально смотрел в невидящие глаза Паука, готовясь к охоте.

– Я скоро умру, – произнёс Крэйвен.

Фраза стала для него своего рода заклинанием, которое он повторял, чтобы сосредоточиться. Той же цели служил и стук африканских барабанов, устрашающим аккомпанементом сопровождавший его мысли.

– Я должен скоро умереть, – Крэйвен крепко сжал в руке маску Паука. – Но не сейчас.

ШЕСТЬ человек несли к могиле простой гроб из вишнёвого дерева, в котором покоился Нед Лидс. Шёл дождь. Вокруг ямы собралась небольшая скорбная группа, люди стояли, сложив руки в молитве. Дождь барабанил по спинам, одежде, траве и деревьям вокруг. Носильщики двигались осторожно, боясь поскользнуться в грязи. Склонив головы, они миновали друзей и близких усопшего и поставили гроб на пару широких толстых ремней, натянутых над разверстой могилой.

Лицо Питера Паркера было полно скорби, глаза покраснели от слёз. Он чувствовал себя настолько опустошённым, что едва слышал речь священника. События прошлой недели вконец измотали Питера, и остатки его внимания были сосредоточены лишь на стоящей слева женщине – его давней подруге Бетти Брант-Лидс, вдове Неда. Бетти держалась стойко и лишь вздохнула, закрыв глаза, когда священник закончил произносить слова утешения родным покойного. Ветерок трепал воротник её лёгкого пальто, и она крепко сцепила ладони. Питер положил руку ей на плечо, стараясь хоть как-то поддержать. Честно говоря, ему хотелось с криком убежать, надеть костюм своего альтер-эго, знаменитого героя Человека-паука, перевернуть вверх дном весь город и на чём-то – а лучше на ком-то – выместить негодование.

Не поддавшись порыву, Питер остался на месте, там, где он мог помочь Бетти, и снова прокрутил в голове события последних суток. Трудно было поверить, что он окажется на похоронах журналиста, с которым работал лишь несколько дней назад. За прошедший год они успели стать закадычными друзьями, однако теперь Питер понимал, что совершенно не знал Неда.

«Вчера, – подумал Питер, – Нед Лидс вернулся домой… по крайней мере, его тело вернулось». Питер стоял на взлётно-посадочной полосе аэропорта имени Джона Кеннеди в окружении друзей и родственников Неда и смотрел, как незнакомые люди выгружают тело друга, будто обычный багаж. Неда перевезли через Атлантику вместе с потрёпанными чемоданами, старыми саквояжами и клетками с животными. Не слишком благородно, подумал тогда Питер.

С другой стороны, сама мысль о благородной смерти казалась ему смешной. Смерть есть смерть, в ней нет ничего благородного. Питер повидал достаточно смертей, чтобы это понимать. Поэтому он просто стоял под дождём среди друзей, коллег и родных Неда Лидса, с ужасом осознавая, что тот погиб по его, Питера, вине.

Питер, профессиональный фотограф, выстроил обстоятельства смерти Неда в серию ярких воображаемых кадров.

Щёлк! Вот Джей Джона Джеймсон, владелец газеты «Дейли Бьюгл», отправляет Пита и Неда в Берлин на поиски бывшей шпионки времён холодной войны.

Щёлк! Вот Питер в костюме Человека-паука защищает шпионку, рискуя собственной жизнью.

Щёлк! Вот Питер возвращается в гостиничный номер и находит привязанного к стулу Неда. Его горло перерезано от уха до уха.