И в последнюю очередь — Андрэ Страусс, добавила она мысленно.

Он небрежно пожал плечами.

— У меня были дела в Париже.

Андрэ окинул Стейси пристальным оценивающим взглядом — таким пристальным, что у нее по спине побежали мурашки.

— Ты стала настоящей красавицей, Анна.

— Спасибо, — ответила Стейси, усилием воли заставив себя успокоиться. — Как бабушка?

— Само собой, радуется возвращению блудной внучки. Пойдем. Я отвезу тебя на виллу «Трамбле ле Руа». Бабушка ждет не дождется той минуты, когда увидит тебя.

Машина долго неслась по автостраде, прежде чем Андрэ Страусс наконец-то заговорил на более личную тему:

— Ты уже, наверное, оправилась от удара?

Стейси непонимающе взглянула на него.

— Я имею в виду гибель твоих родителей, — бесстрастно пояснил он.

Стейси прикусила губу, решив отмолчаться. Чеканное лицо Андрэ немного смягчилось.

— Сожалею, что не смог присутствовать на похоронах.

— Спасибо за письмо с соболезнованиями. Это было очень мило с твоей стороны.

И ужасно напыщенно, добавила она мысленно, вспомнив содержание. Словно Андрэ писал его против собственной воли.

В салоне машины воцарилось напряженное молчание. Андрэ держался вежливо, но отстраненно — значит, не простил юношеские выходки Анны. Замечательно! В нынешних обстоятельствах от этого опасного типа лучше держаться подальше. Стейси и в голову не пришло, что им придется встретиться так скоро, что Андрэ решит заехать за ней в аэропорт лично. Может быть, его младший брат Дидье, кто-то из слуг, но никак не сам великий Андрэ Страусс! С другой стороны, в этом есть и свои преимущества: от неприятных вещей лучше отделываться с самого начала. Насколько могла судить Стейси, первая из двух неприятностей — встреча с Андрэ — уже позади. Теперь остается только бабушка — мадам Женевьева Страусс, которую она увидит сегодня вечером. Встреча с остальными членами семьи, включая кузена Анны Дидье и кузину Стеллу, состоится завтра, на семейном торжестве. Если только Стейси доживет до завтрашнего дня. Чем ближе становилась неизбежная и опасная встреча с мадам Страусс, тем сильнее охватывало Стейси нервное напряжение.

Машина мчалась по холмистой равнине, где там и сям среди виноградников рассыпались фермы и виллы богачей, церквушки и колоколенки. Впрочем, Стейси нисколько не интересовали местные пейзажи. Колеса машины милю за милей наматывали ленту дороги, а Стейси между тем лихорадочно размышляла: как дожить до понедельника и при этом никому не причинить зла. В том числе и себе самой. Все верно, Стейси всегда мечтала вернуться во Францию — но не настолько же отчаянно, чтобы решиться на такую безумную проделку! Ничего не попишешь — ей сделали предложение, от которого она не смогла отказаться.

Стейси искоса взглянула на властный профиль своего спутника, радуясь, что Андрэ Страусс не настроен беседовать со спутницей, которую считает своей кузиной Анной. Стейси откинулась на спинку сиденья, вспоминая вечер выпускниц школы, на котором после многолетней разлуки встретила Анну Ричардс.

Стейси тяжело вздохнула, и Андрэ Страусс тотчас озадаченно глянул на нее.

— Что, Анна, я слишком быстро еду? Тебе стало не по себе?

Стейси вымученно улыбнулась.

— Да, немного, но это не из-за скорости. Я просто думала о том, как встретит меня бабушка.

Она говорила чистую правду... хотя и близость этого самоуверенного красавца действовала на нервы. Впрочем, Андрэ Страуссу это должно быть не в диковинку. Если верить Анне, расстались они с Андрэ отнюдь не друзьями.

Андрэ снова устремил взгляд на дорогу.

— Ты изменилась, Анна. Когда-то ты была на редкость хладнокровна. Ну да не волнуйся, бабушка давным-давно тебя простила. Через полчаса ты с ней увидишься.

Через полчаса!

Ужин в компании Анны оказался на удивление приятным. В школьные годы она и Стейси были почти чужими, а вот сейчас, повзрослев, неожиданно потянулись друг к другу. После первого вечера, проведенного вместе, они стали встречаться постоянно, и, когда Анну особенно одолевала тоска по бесследно исчезнувшему Мануэлю, она приходила к Уилкинсам. Анна нуждалась в сочувствии, а Стейси и ее мать никогда ей в этом не отказывали.

— Поразительно! — изумилась Джеки Уилкинс, когда Стейси впервые привела подругу домой. — Я, конечно, видела вас в школе, но сейчас ваше сходство еще больше бросается в глаза!

— Только Стейси ниже ростом и волосы у нее вьются, — с неприкрытой завистью отозвалась Анна.

Она и Стейси стали неразлучными друзьями. Все бывшие одноклассницы Стейси давно обзавелись семьями и разъехались, а со студенческими приятелями она виделась разве что на вечеринке или на чьей-либо свадьбе. Анна заполнила пустоту, которой Стейси прежде даже не замечала. Было сущим облегчением хоть иногда поделиться с кем-то своими заботами. Джеки Уилкинс стояла в списке ожидающих операции, старый дом отчаянно нуждался в ремонте, а скромные заработки Стейси никак не могли покрыть всех расходов.

— Маме придется продать дом, — сказала однажды Стейси за ужином в баре.

— Это нелегко, тем более что сейчас Джеки чувствует себя неважно, — сдвинув брови, заметила Анна. — Ее это огорчает?

— Не то слово! В этом доме жили несколько поколений нашей семьи. Мама его обожает. — Стейси вдруг наклонилась к собеседнице. — Слушай, те парни все время глазеют на нас. Ты их, случайно, не знаешь?

Анна обернулась, обдала зевак ледяным взглядом, потом подмигнула подруге.

— Они очарованы нашим сходством.

— Сомневаюсь. Мы с тобой сейчас не слишком-то похожи: я в деловом костюме, а ты в облегающих джинсах. Удивляюсь, как ты дышать-то в них можешь, не то что сидеть.

— Особый покрой, дорогая, и стоят они целое состояние. — Анна смутилась. — Извини. Я никогда не отличалась тактом.

— Да брось ты! — Стейси беспечно отмахнулась.

— Не могу. Думай, что хочешь, а я все-таки беспокоюсь.

— О Мануэле?

— О нем — всегда. — Анна обреченно вздохнула. — Но сейчас мне не дают покоя мысли о тебе и о Джеки. Что будет с миссис Ласт, если вы переедете в дом поменьше?

— Бабушка останется с нами. Сейчас-то она разместилась наверху, а в нашем с мамой распоряжении весь нижний этаж, но, по правде говоря, жизнь втроем в тесной квартирке уже сейчас кажется мне кошмаром! — Стейси обреченно вздохнула. — Бабушка почему-то всегда относилась ко мне с прохладцей. Ее любимица — Люси. И все же мне грустно и стыдно, что я не чувствую к бабушке ни малейшей любви. Какое там — даже приязни! Говоря начистоту, характер у нее несносный. Такими многие становятся к старости, но бабушка была такой всегда. А сейчас, когда она, бедняжка, прикована к постели, с ней и вовсе никакого сладу.