Я не сообщаю, что мы сделали это, миссис Спирс. Я просто говорю о том, на что способна Лилли.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК

Хотелось бы.

ДОМАШНИЙ АДРЕС

Всю свою жизнь я прожила в Нью-Йорке вместе с мамой. Впрочем, лето я по традиции провожу с отцом во дворце его матери во Франции. Основная резиденция моего отца находится в Дженовии. Это маленькая страна в Европе, где-то в Средиземноморье, между Италией и Францией. Долгое время я думала, что мой отец – крупный дженовийский политик, вроде премьер-министра. Никто не говорил мне, что он – член королевской фамилии и, по сути, правящий там монарх, а Дженовия – княжество, вроде Монако. Я думаю, что никогда об этом и не узнала бы, если бы не выяснилось, что отец тяжело болен и детей, кроме меня, у него не будет. То есть сначала появилась я, а потом заболел отец. И в результате я, его внебрачный ребенок, оказалась единственной наследницей трона. Все это я узнала примерно месяц назад, когда отец приехал в Нью-Йорк и поселился в «Плазе», а его мать, моя бабушка, вдовствующая принцесса, начала обучать меня всему, что необходимо знать наследнице престола.

Все это было бы смешно, если бы не было чистой правдой.

Ну вот, Лилли теперь все знает.

Может быть, она знает и не ВСЕ, но догадывается. Мы дружим с детского сада, и она всегда замечает, когда меня что-то тревожит. Наша с Лилли внутренняя связь гораздо больше, чем просто дружба.

И сегодня, стоило только Лилли глянуть во время перемены на меня, ей сразу стало ясно – что-то не так…

– Что случилось? – спросила она. – Я же вижу, тебя что-то мучает. Луи заболел? Он сожрал носок и отравился?

Если бы. Тут все намного серьезнее. Хотя когда Луи давится носком, то это тоже жутковато. Носок застревает где-то внутри Луи, и нам приходится мчаться к ветеринару. Тот вытаскивает из Луи носок, чтобы кот не помер. Это какой-то кошмар: кот орет, вырывается, царапается… Но в конце концов, когда доктор достает носок, а это удовольствие на тысячу долларов, то Луи быстро успокаивается и снова становится нормальным.

Но сейчас все намного хуже, и нормально, так как раньше, уже не будет никогда.

Это так ужасно. Так странно. Что мама с мистером Джанини… Ну, это… Были вместе.

Да еще и ребенка сделали. Нас без конца грузят рекламами о противозачаточных средствах. А САМИ? Я ответила Лилли, что все в порядке, ничего не случилось, просто живот болит. Как назло, именно в этот момент подошел мой телохранитель Ларс, который болтал с телохранителем Тины Хаким Баба, Вахимом. У Тины есть телохранитель, потому что ее отец – шейх, нефтяной король, который боится, что дочку похитят конкуренты, владельцы другой нефтяной компании. У меня тоже есть телохранитель, потому что я принцесса.

Так о чем это я? Да, неловко получилось. Ну зачем Ларсу знать, что и где у меня болит?

А что еще я могла придумать? Больше ничего подходящего в голову не пришло.

Ларс даже ланч не доел, видимо, аппетит пропал.

Ну что за неудачный день сегодня?

Лилли, конечно, мне не поверила. Иногда она чем-то напоминает маленьких противных собачонок, которых выгуливают старушки в городских парках. Не лицом, конечно, а манерой прицепиться к человеку и не оставлять в покое. Вот и сегодня…

– Да ну? О чем же ты с самого утра все пишешь и пишешь в дневнике? Я думала, ты злишься на маму, что она подарила тебе этот дневник. Я была уверена, ты забросишь его и не будешь ничего записывать.

Действительно, я злилась, когда мама подарила мне дневник и сказала, что во мне много скрытого гнева и враждебности к окружающему миру, а эти отрицательные эмоции необходимо как-то выражать, нельзя накапливать в себе. Вроде бы я страдаю врожденной неспособностью открыто, вслух выражать свои чувства.

Я думаю, мама тогда много общалась с родителями Лилли. Они оба психоаналитики. Ну и, видимо, слышала обо всем этом краем уха.

Узнав, что я – принцесса Дженовии, я действительно начала записывать в дневнике свои мысли и чувства обо всем на свете. И когда перечитываю, то понимаю: у меня действительно много враждебности к окружающему миру.

Но то, что было тогда, не сравнить с тем, что я чувствую сейчас.

Не могу сказать, что я чувствую враждебность по отношению к маме или мистеру Джанини. Они взрослые, у них своя жизнь. Они сами решают, как поступать, и отвечают за свои поступки. Но они, что, не видят, что это их конкретное решение касается не только их двоих, но и всех окружающих? Например, бабушке НЕ понравится, что мама собирается родить еще одного ребенка вне законного брака.

А папа? У него уже и так обнаружили раковую опухоль. И он вообще может умереть, если узнает, что мать его единственного ребенка собирается родить еще одного, да к тому же от другого мужчины. Хотя вряд ли отец все еще любит маму. Не думаю.

А Толстый Луи? Как он отреагирует на появление в доме младенца? Он и так уже настрадался в этой жизни, ему не по силам такие переживания. Особенно если вспомнить, что только я одна не забываю кормить кота. А вдруг он сбежит? Бывали такие случаи. Или вместо носка сожрет что-нибудь еще и отравится насмерть или задохнется.

А вообще-то, конечно, будет здорово, если у меня появится сестричка или братик. Разве плохо? Если родится девочка, то пусть живет со мной в одной комнате. Я буду ее купать и одевать в смешные платьица. У Тины Хаким Баба ведь есть младшие сестры и младший брат. Играть с ними весело.

Да, пусть лучше будет сестричка. Пожалуй, младенца-брата я не хочу. Тина Хаким Баба рассказывала, что однажды, когда она меняла своему брату подгузник, а он взял и описался, то попал ей прямо в лицо. Это так противно, что даже думать неохота.

И о чем только думала мама, когда встречалась с мистером Джанини?

Да, кстати, интересная мысль. Сколько свиданий было у мамы и мистера Дж.? Не очень много. Восемь, что ли. Восемь свиданий, и что, они уже того?.. Спали вместе? Да, и не один раз, наверное.

Я должна была догадаться, должна была знать. Ну вот, например, однажды утром я вышла на кухню, а там – мистер Джанини в одних трусах. Любой бы на моем месте понял, в чем там дело, а я постаралась просто забыть этот случай. Видимо, зря.

Да, временами мама бывает забывчивая. Постоянно забывает вовремя принять лекарство. Покупает свежие овощи, бросает их в холодильник, а они там пускают корни. В буквальном смысле слова. Недавно проросла брюссельская капуста. Да и вообще наш холодильник – это нечто. В отделении для овощей – батарея пивных бутылок. Очень полезно для будущего малыша.

Моя мама вообще-то умная, но ей многому еще предстоит научиться. Вот приду домой и заставлю ее прочитать то, что я скачала из Интернета про беременность. Придется мне взять на себя заботу о здоровье моей будущей сестрички. Что может родиться, если мама так и будет питаться проросшей брюссельской капустой и пить кофе с чипсами?