В предрассветной мгле к небу поднимались черные клубы дыма, извивалось красно-оранжевое пламя с голубыми и зелеными сполохами в глубине, иногда оттуда вырывались, разбрызгивая искры, длинные фиолетовые языки. Даже стоя с подветренной стороны, Джанет ощущала пронзительно-резкие запахи горелой резины и пластика. Головная боль ей обеспечена, а в качестве бонуса форма и волосы несколько дней будут благоухать этим смрадом.

К констеблям подошел старший пожарный, Гэри Каллен, и, словно бы не замечая Джанет, по-приятельски заговорил с Деннисом:

— Догадываешься, чьих рук дело?

— Да угонщики подожгли. — Деннис указал подбородком на машину. — Мы проверили номерные знаки. Украдена из респектабельного района Хитон-Мур в Манчестере. Об угоне заявили этим вечером.

— А почему машина здесь-то оказалась?

— Откуда я знаю? Может, по делу приехали, за наркотиками, скажем, а им кто-то отомстил или просто решил дать выход своим чувствам. Но это уж пусть выясняют парни, которые выше нас по должности. Им платят за то, что у них в головах мозги. А мы, считай, свое дело сделали. Ну как, все в порядке?

— Все под контролем. Представляешь, если в багажнике окажется тело?

Деннис рассмеялся:

— Одно могу сказать: сейчас оно уже хорошо прожарено. Постой-ка, кажется, это наша рация надрывается… Ну точно.

Джанет направилась к машине.

— Я отвечу, — бросила она через плечо.

— Диспетчер вызывает триста пятьдесят четвертый экипаж. Триста пятьдесят четвертый, ответьте, пожалуйста. Прием.

Джанет нажала на кнопку:

— Триста пятьдесят четвертый слушает. Прием.

— Поступило сообщение о семейной ссоре на Хилл-стрит, тридцать пять. Повторяю: Хилл-стрит, тридцать пять. Можете проверить? Прием.

Господи, подумала Джанет, проклятая бытовуха! Ни один полицейский не обрадуется такому вызову, да еще в такую рань.

— Мы займемся, — вздохнув, ответила она и глянула на часы. — Будем там через три минуты.

Она окликнула Денниса, в ответ он поднял руку — попросил дать ему возможность договорить с Гэри.

Когда Деннис возвращался к патрульной машине, оба они хохотали.

— Рассказал ему свою любимую хохму? — спросила Джанет, садясь за руль.

— Какую еще хохму? — удивился Деннис, взглянув на нее с невинностью во взоре.

Джанет завела мотор и на полной скорости рванула в направлении нужной улицы.

— Не притворяйся; о блондинке, которая делала свой первый минет.

— Не пойму, о чем это ты.

— Я слышала, как ты рассказывал эту милую историю тому новичку в участке, а ведь парень еще ни разу не брился. Оставил бы ты его в покое, дай ему возможность самому составить мнение о женщинах, Ден, вместо того чтобы отравлять пошлятиной его юные мозги.

Центробежная сила едва не столкнула их с дороги: Джанет слишком круто вошла в поворот в начале Хилл-стрит. Деннис изо всех сил вцепился в приборную доску:

— Боже милостивый! Женщина за рулем! Это не шуточки. А как у тебя вообще с чувством юмора?

Джанет, усмехаясь про себя, медленно двигалась вдоль тротуара, пытаясь разглядеть номера домов на Хилл-стрит.

— Да ты достала! Меня мутит уже! — вспылил вдруг Деннис.

— От чего это? От моей манеры водить машину?

— И от этого тоже! Что ты ко мне привязалась? Теперь уж и не заикнись о том, что у каждого мужика на уме?

— Не стоит, если вместо головы у него канализационный коллектор. Это же грязь, пойми. Ты не меняешься, Ден. А мы должны становиться лучше или придем к тому же концу, что и динозавры. Давай сменим тему, поговорим о родинке.

— О какой еще родинке?

— О той, что у тебя на щеке, возле носа. Из нее волосы торчат.

Деннис поводил рукой по щеке:

— Ну и что такого?

— На твоем месте я бы обязательно сходила к врачу. Рак кожи — это не шуточки… Ага, вот и дом тридцать пять. Приехали.

Она вырулила на обочину и остановилась возле приземистого дома из красного кирпича и песчаника. На этой стороне улицы, перемежаемые пустовавшими земельными участками, стояли в ряд магазины и мастерские. Дом под шиферной крышей был ненамного больше загородного коттеджа; перед входом разбит сад, отделенный от улицы низким забором; к правой стене дома пристроен современный гараж. Звуков ссоры из дома не доносилось.

— В прихожей горит свет, — заметила Джанет. — Давай заглянем.

Все еще ощупывая пальцами родинку, Деннис что-то пробурчал. Джанет посчитала это согласием. Она первой вышла из машины и двинулась по тропинке, уверенная, что напарник плетется следом. Сад сильно зарос, и, чтобы пробраться к дому, надо было приложить немало усилий, наклоняясь, раздвигая ветки, обходя кустарники. Адреналин, уже попавший в ее кровь, заставил Джанет насторожиться: решение бытовых конфликтов обычно требует от полицейских повышенной бдительности. Никогда не угадаешь, что тебя ждет. Бывает, с риском для внешности и здоровья оттаскиваешь рассвирепевшего супруга от жены, а спасенная тобою женщина внезапно переходит в атаку и начинает дубасить тебя скалкой.

Джанет остановилась возле двери. В тишине слышалось лишь хриплое дыхание Денниса за спиной. Было еще слишком рано даже для тех несчастных, кто начинает работать ни свет ни заря, а большинство гуляк-полуночников успели расползтись по домам. Где-то в отдалении защебетали первые птицы. Воробьи, наверное, подумала Джанет, мышки с крылышками.

Не обнаружив дверного звонка, Джанет постучала в дверь.

Ни звука, ни шороха.

Она постучала сильнее. Стук эхом прокатился по сонной улице. И снова никакого ответа.

Тогда Джанет, опустившись на колени, заглянула в щель почтового ящика. Приглядевшись, она рассмотрела тело, лежащее на полу у лестницы. Кажется, женщина… Что ж, значит, у них появилась возможность проникнуть в дом без всяких санкций.

— Попробуй открыть дверь, — сказала она Деннису.

Он налег на ручку. Заперто. Жестом попросив Джанет отступить в сторону, он уперся в дверь плечом.

Ничего не получится, подумала она. Вот если отойти назад и попробовать выбить дверь ногой… Но Деннис не зря был форвардом второй линии нападения в команде регби и в свое время здорово натренировал плечи, используя их против разных недоумков, так что после первой же атаки дверь с треском распахнулась и Деннис, словно пушечное ядро влетев в прихожую, едва успел схватиться за стойку перил, иначе споткнулся бы о тело.

Джанет ринулась за ним, но в дом вошла твердой походкой, приличествующей копу при исполнении. Поплотнее закрыла за собой дверь и опустилась на колени перед распростертой на полу женщиной, пытаясь нащупать пульс. Мертва? Потеряла сознание? Пол-лица у нее было залито кровью, и все же пульс Джанет уловила — слабый, но четкий.