В пассаже, связанном с нелегким выбором царевича, отец оживлялся, и было ясно, что он с удовольствием мечтал на заданную тему.

С каждым разом этажей в замке становилось все больше и больше, и соответственно количеству этажей разрастался цветовой диапазон невест.

Когда мамочка случайно услышала интригующие детали сказки, то сначала задохнулась от смеха, а затем строго предложила отцу почитать ребенку сказки Афанасьева или Бажова, а не заниматься собственными фантазиями.

Отец недовольно взял предложенную книжку, скривился и начал с заголовка:

– Сказка. «Огневушка-потаскушка», – с расстановкой и апломбом матерого литератора начал папочка.

– Что? – мамочка подскочила к отцу и яростно влепила палец в заголовок.

– Огневушка-поскакушка, пос-ка-куш-ка. Совсем ты обалдел на старости лет.

С тех пор все сказки визировала мамочка и частенько прислушивалась к сонному бормотанию второй половины, убаюкивающей маленькую дочку чтением.

Александрова еще раз взглянула на себя в зеркало и решила все-таки изобрести что-нибудь для своей головы. Пригладила щеткой волосы, закрутила хвост и сморщила нос:

«Н-да, бедненько у нас с фантазией.

Будем надеяться, что стало лучше, чем было. Но до идеала очень далеко. Пожалуй, такого колора даже папик не смог бы описать. И зачем люди стареют?

Может, все-таки помучиться и взяться за хну? Отличное народное средство, и волосы не выпадают. Только сам процесс окрашивания и преображения слишком затяжной. Вымыть голову, затем хну залить кипятком, потом сорок минут настаивать на паровой бане, затем добавить кефир, размешать, втереть в голову, обмотать голову газетой, надеть купальную шапочку, а сверху – полотенце.

И еще час-полтора сидеть в этом тюрбане, из-под которого обязательно начнет сочиться волшебный состав хны. Целый мучительный ритуал. А главное, результат не всегда впечатляющий».

То ли дело – в производителе, то ли – в дате изготовления, но волосы окрашивались всякий раз по-разному.

Тонька нервно дернула головой, натянула кроссовки, одернула свитерок крупной вязки, напоминающий спецодежду для будущих мам, схватила ключи от квартиры и отправилась на работу.

Пока Антонина шагала по тротуару, ее одолевали мечты о крупных заказах, а следовательно, о больших деньгах, которые наконец-то свалятся им с Тамарочкой на голову. Тоня счастливо зевала и посматривала то на небо, то под ноги: а вдруг завалялось что-нибудь стоящее!

В мечтах Антонина Александрова покупала шикарную квартиру, внедорожник, дачу и уезжала с семьей в тихую Европу с кучей денег, где покупала в точности то же самое, и еще оставался денежный запас, который практичная Тоня положила бы на счет в стабильный, надежный банк.

В эмиграции, как надеялась Тонька, она сумела бы наконец заняться здоровьем всей семьи. Александрова с почтительным уважением относилась к европейской системе здравоохранения. Почему-то ей казалось, что там, за бугром, работают настоящие специалисты, которые и диагнозы ставят верные, и лечат замечательно.

Наверное, так казалось потому, что представить себе медицину еще хуже, чем в родной стране, было трудно. Невероятно трудно.

Блажен, кто верует.

Единственный, драгоценный ребенок – сын – получит другое гражданство, защиту и права и не будет служить в Российской армии. Не слишком патриотично, верно? Но из песни слов не выкинешь.

Тонька верила и в душе была уверена, что когда-нибудь ее мечты исполнятся.

Александрова мечтала с размахом. Желать так желать.

Вся московская движимость и недвижимость оставалась бы нетронутой на тот случай, если в Европе замучает ностальгия по березкам (кстати, в Европе полным-полно березок и прочей растительности) или еще что-нибудь подобное и захочется пожить на родине.

В этом месте голубые мечты бледнели и рассеивались, поскольку даже буйное воображение Антонины не выдерживало и давало сбой.

«Или вот еще вариант. Идешь себе гуляешь, а в зеленой травке тихонько лежит симпатичный кейс, набитый деньгами, или чемодан.

Или нет, все-таки лучше всего найти портмоне с кредитной карточкой и кодами доступа, размашисто накарябанными на смятой бумажке. И самое главное условие при этом, чтобы никто не пострадал. Ни тот, кто нашел, ни тот, кто потерял. Интересно, при каких обстоятельствах такое возможно? И возможно ли в принципе?»

Солнце светило не ярко, а нежно. Торопиться на работу Тоне не хотелось, хотелось только всласть помечтать. Глупые мечты, конечно, но настолько приятные, что, кажется, ты уже живешь другой, здоровой и обеспеченной жизнью.

«А подарки! Какие можно сделать подарки своим близким и друзьям! Приятно выступать в роли Деда Мороза или сказочной феи. Да, пожалуй, фея – это как раз то, что нужно, когда вокруг тебя сплошь одни Золушки.

А может, когда появляются деньги, много денег, то пропорционально растет и жадность? Жаль, что мне не суждено проверить эту теорию! А так хочется.

Не хватает мне коммерческой жилки или, возможно, просто хитрости».

Тоня не торопясь шагала на любимую работу, которая лишь при определенных усилиях покрывала расходы Антонины Александровой.

Тоня с Тамарочкой Шуровой на пару занимались дизайном сайтов, вдохновенно творя. Они снимали контору под офис в старом, требующем капитального ремонта, сталинской еще постройки, доме и серьезно зависели от количества и качества заказов.

Надо было оплачивать аренду помещения, рекламу в газете, выделенную линию Интернета и налоги прожорливому государству. А чтобы платить, надо зарабатывать. Тоне и Томе никак не удавалось заработать приличные деньги.

Пробиться было очень трудно, число конкурентов только увеличивалось. Часто они работали за символические деньги, лишь бы не упустить заказчика.

Приходилось вкалывать, и фортуна никак не хотела повернуться к ним лицом. Их офис, громко именуемый дизайн-студией, с волнообразным линолеумом и старым расхристанным окном в трещинах, требовал ремонта.

Зато были новые компьютеры, плоские мониторы и горячий энтузиазм, запасы которого у Тоньки никогда не заканчивались. Антонина специализировалась на программном обеспечении, а Томочка была художественно одаренной личностью и занималась непосредственно всей той волшебной красотой, которую являли образцы их работ.

Кроме того, когда заказчики – а в девяноста процентов случаев это были мужчины – видели Томочку, то просто таяли под светом ее обаяния и красоты.

Тоня, как правило, активно общалась с заказчиками, громко шутила и непрерывно вертелась на стуле, поправляя очки и одержимо рассказывая о всех тонкостях и нюансах рейтинга. Тамара же вскользь вставляла реплики, мгновенно переключая внимание мужчин на себя, и совершенно обезоруживала их томностью движений и грацией своей красоты.