— Угонять тачку и присваивать чужие деньги — тоже преступление. Ты так не считаешь?

Мои ноги мгновенно вросли в пол после этих слов.

Я отрицательно помотала головой из стороны в сторону и от этого простого движения, казалось, вокруг меня завертелись стены и потолок коридора хрущёвки.

— Я ничего не угоняла. Я… я и водить не умею. У меня нет водительских прав даже, — сказала, чуть заикаясь.

Мужчина опасно сверкнул тёмным взглядом и покачал головой.

— Так речь идёт не о тебе. О твоём муженьке, Антоне — резиновом изделии номер два.

— Антон, — выдохнула я с видимым облегчением и даже провела рукой по лбу, снимая пальцами холодную испарину, выступившую на коже.

Если речь шла об Антоне, то я была непричастна к его делам.

Собственно говоря, Антон и не был моим мужем по-настоящему.

Антон Соловьёв считался моим мужем официально, но у нас нет и никогда не было ни романтических, ни интимных отношений.

Наш брак был договорным.

Я заключила его лишь с единственной целью — оформить опеку над племянником, оставшимся круглым сиротой после трагической гибели его родителей.

Я была знакома с Антоном лишь поверхностно, но знала, что он не прочь подзаработать. Он получил внушительную сумму денег за брак и за то, что изображал моего любящего супруга перед приёмной комиссией

Прошло уже полгода после того, как мы поженились. Я нарочно выдержала время после того момента, как все официальные нюансы с оформлением опеки были улажены.

В скором времени, через месяц, если быть точнее, я бы развелась с Антоном и больше никогда бы не вспомнила о нём. Но до того момента он считался моим супругом.

Иногда и мне приходилось подтверждать его личность. Например, когда он оформлял денежный кредит в банке и указал меня, как супругу…

Так что когда незнакомец сказал, что Антон угнал чью-то машину, я не особенно удивилась.

Я душой всегда чувствовала, что Антон не совсем порядочный человек. К тому же был эпизод, когда он одолжил у меня десять тысяч рублей и обещал вернуть, но не вернул.

Когда же я тактично намекнула ему про долг и сказала, что отниму эту часть денег из его оплаты за услуги фиктивного мужа, Антон мгновенно изменился в лице, разозлился и начал угрожать, что расскажет о нашей афере куда надо — в органы правопорядка, раскроет фиктивность брака и испортит жизнь мне и племяннику.

Тогда мне пришлось смолчать и терпеть.

Сейчас незнакомец пугающего роста и габаритов открыто заявил, что Антон перешёл ему дорогу, а я посчитала, что дела Антона — это лишь его дела и меня никак не касаются.

Потому что я не была близка с Антоном и не несла никакой ответственности за его поступки.

Пришедшему бандиту — про себя я окрестила незнакомца именно так — не было никакого дела до оформления опеки заботы о жизнях сирот.

Я подумала, что расскажу ему правду о природе наших отношений с Антоном, и недоразумение будет исчерпано в ближайшие же мгновения.

— Чего зависла? — грубовато поинтересовался мужчина и пощёлкал пальцами перед моим лицом.

Я заметила, что на безымянном пальце правой руки надето обручальное кольцо и приободрилась.

Почему-то я решила, что женатый, взрослый мужчина, возможно, имеющий свою семью и детей, не станет обижать понапрасну тех, кто оказался втянут в неприятности не по своей вине.

— Простите, лишь немного задумалась.

— Где твой муженёк?! — нетерпеливо рыкнул мужчина, сверля меня тяжёлым взглядом.

— Антон — мой ненастоящий муж.

— Он числится твоим мужем. Прописан здесь. Ты выступаешь его гарантом в кредитных историях, — чётко, как из пулемёта, перечислил мужчина.

Определённо, он навёл справки обо мне и об Антоне, прежде чем заявляться сюда.

— Да, всё так. Но Антон — мой муж лишь по документам. Наш брак — по договору, фиктивный брак. Я вышла замуж за Антона лишь для того, чтобы оформить опеку над своим племянником, — произнесла на одном дыхании и с надеждой посмотрела на мужчину.

Для этого мне пришлось заломить шею высоко вверх. Не знаю, что я ожидала увидеть. Однако я поняла, что мои слова не произвели должного эффекта на мужчину.

Его лицо было словно высеченным из тёмного камня оттенка бронзы, оно ничего не выражало. Тени, падающие на мужское лицо из-за тусклого света настенного бра, делали его ещё опаснее и брутальнее.

— Мне плевать на обстоятельства и ваши отношения. Ты — жена Антона. Должна знать, где он прячется, или куда кинулся в бега с награбленным добром. Говори, где он, сэкономишь мне — время, а себе — здоровье!

Слова мужчины прозвучали угрожающе.

— Но я ничего не знаю! — беспомощно возразила я. — Послушайте, я вас ни капельки не обманываю! — сложила ладони в молитвенном жесте на уровне груди. — Антон здесь прописан, да, так было нужно для комиссии по делам опеки! Но он не живёт и никогда не жил со мной. Это легко проверить! Вот посмотрите сами… У меня в доме нет ни его обуви, ни штанов, ни даже носков с трусами. Пройдитесь по дому и можете убедиться!

В порыве отчаяния я забыла об опасности и потянулась рукой к запястью незнакомца.

Правая кисть его руки спокойно висела вдоль мощного корпуса мужчины, очень близко к карману кожаной куртки. Карман как-то странно оттопыривался.

Возможно, там находился пистолет или острый нож. Но по контурам можно было предположить, что это пистолет.

Я потянулась к мужскому запястью. Но, верно, он решил, что я захотела юркнуть в карман и выудить из него оружие!

Безумие, конечно. Я была мирным человеком, пацифистом и ни за что не пустила бы оружие в ход, направив его против другого человека.

Но то была я, а опасный незнакомец жил по другим законам.

Возможно, в его криминальном мире подобные порывы и опасность для жизни были в порядке вещей и всякий становился подозреваемым в злодействе.

В момент, когда я почти прикоснулась к его руке, незнакомец резко и жёстко перехватил мои запястья.

Я вскрикнула от неожиданности.

Мои руки оказались захвачены словно в безжалостные капканы. Мужчина перехватил меня за обе руки и толкнул спиной к стене.

Через миг мои руки были заломлены высоко вверх над головой, а запястья продолжали сжиматься тисками сильных, крепких мужских пальцев.

— Ты что вздумала?! — выдохнул мне в лицо незнакомец. — Хочешь с моим стволом поиграть?

Его горячее дыхание опалило кожу лица и пощекотало моё обоняние нотами мяты и сигарет.

— Отпустите! — всхлипнула я.

Слёзы градом покатились из глаз. В моих эмоциях были крупицы боли, но гораздо больше в них было отчаяния и беспомощности.