Меня гнал дикий страх. Поэтому я, взяв на всякий случай нож, пошла к выходу из корпуса. Благо, кухня была закрыта, и меня никто не услышал и не заметил. Стая гиен ржала на кухне, и, видимо, скакала по ней друг на друге, так как грохот оттуда слышался очень громкий.

После этого я поняла, что должна как можно быстрее покинуть этот лагерь. Единственное место, куда я могла пойти – это вокзал. Первая электричка – в шесть утра, а часы на руке показывали четыре. У меня возникла идея поговорить с другими сокурсницами, вдруг они меня поддержат, и мы вместе пойдем на электричку.

Несколько девочек, которых я разбудила, в соседнем корпусе, решили составить мне компанию. Оказывается, их тоже напугали незнакомцы. Нас набралось пять человек, вместе со мной, и мы пошли на вокзал.

Наш путь лежал через лес. На небе, как назло, появились тучи, поэтому темень стояла абсолютная. Но одна из девчонок Люба, вытащила небольшой фонарик с ключами, и мы пошли по тропинке, следуя за ней. Видимо, свет фонарика нас запутал, и мы умудрились заплутать в трех соснах. До вокзала было ходу, не больше пятнадцати минут неспешным шагом, а мы шли уже сорок, и впереди был сплошной лес.

– Кажется, мы заблудились, – пискнула Даша, маленькая, худая, с очень бледной кожей, блондинка.

После этих слов всех охватила паника. Все же мы были еще глупыми подростками, хоть и закончили школу. Мое мнение было такое: "оставаться на месте, пока не станет светлее", остальные же были против. И я не успела сообразить, как они разбежались в разные стороны, а я осталась стоять совершенно одна, в темном холодном лесу. Покричала девочек, но никто не откликнулся. Помялась на одном месте, минут пятнадцать, и поняла, что все же небо начало светлеть, более того услышала звук подъезжающего поезда.

"Это может быть электричка!", – подумала я, хотя на время даже не посмотрела, и побежала на звук по виднеющейся тропе.

Поезд был совсем близко, и я перестала смотреть под ноги. Это и было моей ошибкой. Пробежав еще пару метров, я запнулась, и рухнула в овраг. Видимо, мой организм, совершенно не ожидал такого подвоха, поэтому даже не успел автоматически сгруппироваться. В итоге я рухнула прямо на спину и ударилась головой. Свет тут же померк, и я отключилась.

Очнулась я от того, что яркое солнце светило в лицо. Жутко хотелось есть, пить и в туалет одновременно. А еще в голове, словно стадо слонов топало. Со стоном я приподнялась, и чуть опять не упала – голова вновь взорвалась жуткой болью, а перед глазами замелькали черные точки. Тронув место ушиба, и посмотрев на пальцы, я увидела кровь. Автоматически рукой пошарила то место, о которое ударилась. Это был камень, который помещался у меня в руке. Я вначале решила, что это кусок угля, но, сдавив его, поняла, что обыкновенный булыжник. Потом хмыкнула, и уже хотела со злости его запустить в дерево, как виски пронзила жуткая боль. И я непроизвольно сжала камень в кулаке. Когда боль прошла, я, медленно покряхтывая, встала и осмотрелась. Упала я в небольшой овраг, и он был усеян мягкой сухой подстилкой из листьев. А я, со своим везением, умудрилась напороться на один-единственный камушек.

Отряхнувшись и поправив свою одежду, хотела уже запулить его, как услышала звук приближающегося поезда и, забыв о виновнике головной боли, ринулась на его звук. "Чем быстрее я появлюсь дома, тем быстрее смогу привести себя в порядок", – только и билась мысль в голове.

Уже в электричке я опять разглядывала черный камень, который так и не выбросила. В итоге, просто убрала его в карман.

– Пусть будет моим талисманом неудачи, – прошептала я, с горькой улыбкой на губах. Себя, бедную, было жаль неимоверно, но я гордо сдерживала слезы. Вот приеду домой – и наревусь, как следует!

До дома я добралась в четыре часа дня. Папа, выслушав мою историю, сказал лишь пару слов:

– Не расстраивайся, доченька. Плохой опыт, тоже опыт, – и ушел куда-то.

У меня было такое чувство, что он мне в душу плюнул. Я сразу же разревелась, как маленькая девочка.

Вечером пришла мама с работы, и я рассказала ей страшную историю, как меня чуть не изнасиловали, а потом я, убегая ночью по лесу, потерялась, да еще и ударилась головой. При этом я всхлипывала и тряслась, а голос дрожал и не слушался меня, словно мне четыре годика, и я коленки разбила.

Мама была намного мягче, она обняла меня, и мы долго сидели с ней в обнимку на диване, пока я не успокоилась. Она предложила обратиться в полицию, но я была не уверена, что бы я им показала? Мои синяки, от того, что упала? Да и того ублюдка, который только пытался, но ничего не сделал, я даже не видела толком, лишь его силуэт, ну и голос. Не думаю, что этого было бы достаточно.

В итоге, мы с мамой решили позвонить старшему брату и рассказать обо всем. Но дозвониться до него так и не смогли. Мама смерила мне голову, старым бабушкиным методом, с помощью веревочек и фломастера, оказалось небольшое сотрясение. Она поправила мне голову, туго перевязав. А ранку в месте удара осторожно обработала.

Засыпала я уже в более нормальном настроении. Об отце и не думала.

2 глава

Лешка

Я вошел в квартиру. Там, как всегда стоял смрад. Чертыхнувшись, я уже хотел прошмыгнуть в свою комнату незамеченным, но не успел.

– Лешка!

Из кухни вышла мать. Она опять была пьяна, в грязном замызганном халате, волосы в ужасном состоянии, засаленные. Взгляд затуманенный, почти сонный.

– Ты хде был сученыш? Я за тя, ик,… волнова, волоновавалоа…

Она держалась за стену и пыталась что-то сказать, но у нее ничего не получалось. Я бы посмеялся, если бы не было так противно и жалко ее, одновременно.

Стараясь не смотреть на пьяную женщину, молча разделся и прошел в комнату.

– Ты на мать совсем внимания не обращаешь! Я верой и правдой тебя восемнадцать лет воспитывала!

– Начинается, – закатил я глаза.

– Да как… да как ты … ик, как ты смеешь так с матерью разговаривать!

Захлопнул дверь в своей комнате и закрылся на защелку. Последнее время она стала невыносимой.

Мать, видимо, попыталась подойти к моей комнате, но, не рассчитав своих сил, упала прямо в коридоре и запричитала.

– Я