Выдали форму, ружье. И на границу, в войска противовоздушной обороны – зенитчицей.

Уходя на фронт, верила Валентина в победу над врагом и, конечно, мечтала о встрече с тем, кто еще на первом курсе покорил ее пылкое, чистое, верное сердце. Всю войну хранила в гимнастерке его фотографию.

А сестру Зою, выпускницу медицинского института, молодого доктора, отправили на ответственную работу в военный госпиталь в Монголию.

Поезд в Монголию, в котором ехала Зоя, проходил ночью через родной Красноярск. Увидеться с папой не удалось. Всего за пять минут, выделенных на стоянку поезда, она успела оставить в вокзальной камере хранения драгоценный подарок – накопленную стипендию. Об этом подарке Зоя сообщила домой телеграммой.

…Поезд на восток стремительно удалялся от родных мест. Красота Саянских гор, величественные воды Енисея, дома – все сливалось в одно нераздельное целое, до боли дорогое юному сердцу Зои. Она, как и тысячи молодых, красивых людей, уезжала в неизвестность, но с большой верой в причастность к спасению своей Родины.

На одном из полустанков около границы поезд остановился. Рядом стоял состав с боевой техникой. Из окна своего вагона Зоя увидела знакомую фигурку девушки.

Зима. Мороз. В длинном тулупе с ружьем несет службу хрупкая по виду, но сильная духом девчонка.

– Да это же Валентина! Валька! В карауле! Да какой она воин! Какое ружье? В зенитных войсках, да еще на границе! – удивилась Зоя.

Не поверила своим глазам и Валентина, увидела сестру, спрыгнувшую со ступеньки соседнего состава. Думала, что обозналась, но не выдержала, закричала:

– Зойка, это я! Это я! – побежала навстречу.

– А ружье-то, ружье! Валя!

Валя от счастья отбросила ружье и обхватила обеими руками сестру. А паровоз не ждет, гудит!

– Скорее, сестренки! УУУУУУУУУ, – проносится над степью…

– А паааапа? Паааааааапа? – все дальше удаляются друг от друга, пролетая над степью, два девичьих голоса: маленького караульного и молодого доктора на подножке отъезжающего поезда.

…Монгольские степи встретили военного врача песчаными ветрами, строгой военной дисциплиной. Зоя Дмитриевна долго не могла забыть первую встречу с начальником госпиталя, увидевшим совсем худенькую девушку и не сумевшим сдержать своего недоумения:

– Здесь армия, а не детский сад. Госпиталь переполнен тяжелоранеными. Я ждал врача, а мне прислали ребенка.

Не знал в тот момент начальник госпиталя, какой перед ним серьезный врач.

Мужественная Зоя готова была к любой встрече. Это война. Не до жалости, не до комплиментов. Не до слез.

– Прибыла в ваше распоряжение. Разрешите приступить к выполнению любого задания, – решительно отрапортовала Зоя.

Распоряжение последовало незамедлительно. Заместителю по хозяйственной части было приказано:

– Накормить доктора, показать землянку (женское общежитие), познакомить с расположением госпиталя. А вам, капитан Клепцова, завтра в пять утра явиться на обход раненых.

– Слушаюсь! – уверенно и четко прозвучал ответ.

В сырой землянке без окон располагалось несколько врачей. У каждого своя тумбочка со стопками книг по разным направлениям медицины. Работали на износ. По уставшим лицам коллег Зоя поняла, что будет очень трудно, но это ее не испугало.

Утром, выйдя из землянки, увидела она монгольскую степь, освещенную солнцем. Ни одного кустика. Сильный ветер с необычным и бесконечным шумом гнал по степи песок, слепил глаза.

После Красноярска, окруженного со всех сторон тайгой, монгольская степь казалась неприветливой.

Отделение, в которое направили Зою, было переполнено ранеными, требовались терпение и, конечно, знания. Начальника отделения не оказалось на месте, отсутствовал по каким-то важным делам. Зоя взялась за работу, наладила контакт с персоналом, познакомилась с историей болезни каждого раненого, приняла самостоятельно решение по лечению.

Анатолий Георгиевич, начальник отделения, увидел Зою только через неделю. С первой минуты он понял, что в этой тоненькой девочке большая сила духа, грамотность, смелость в принятии сложных решений. Зоя работала много, со временем не считалась. Писем из дома ждала с нетерпением. Забота о сестре, о любимом папе не покидала ее.

К счастью, и на войне случается радость и, как нигде, быстро решается судьба. Начальник отделения не мог нарадоваться на молодого доктора.

Не жалуется ни на холод, ни на бессонные ночи, все выполняет, о каждом раненом печется, как о маленьком ребенке, да и медперсонал в ее подчинении словно подменили, в палатах полный порядок.

А как выдастся минутка для отдыха, Зоя сразу за книгу. Только раньше от заботливого папы пряталась по ночам с лампочкой под одеялом, а теперь заведующий отделением беспокоится:

– Зоя, должна высыпаться!

Нравился Зое Анатолий Георгиевич. Она сразу оценила его за справедливость и честность, скромность и образованность, за уважение и внимание к окружающим.

Были редкие минуты, когда в госпитале затихали даже стоны. Майор медицинской службы Анатолий Георгиевич Карасев садился за рояль. Звучали ноктюрны, мазурки, вальсы любимого им композитора Шопена. Чуткие, подвижные пальцы доктора извлекали звуки божественной красоты.

Шли дни, месяцы. Не за горами была и победа. Но у военных врачей трудностей не убавлялось. Их ждали переполненные ранеными госпитали по всей стране.

Скрывая свои чувства к Анатолию Георгиевичу, свою любовь, единственную на всю жизнь, Зоя не могла смириться с возможной разлукой.

Почти на пятнадцать лет старше Зои, Анатолий Георгиевич, умудренный жизненным опытом, понимал, что только с таким человеком, как Зоя, можно смело идти по жизни.

– Зоя Дмитриевна совсем девочка по виду, но по знаниям, характеру, поступкам, душевным качествам какой человек!!!

К счастью, решение было принято быстро:

– Зоя Дмитриевна! Меня переводят в Ялту, в другой госпиталь. Прошу Вас, будьте моей женой!

– Согласна! – последовал незамедлительный ответ.

И так свершилось! Анатолий Георгиевич и Зоя Дмитриевна вместе едут в Ялту. Теперь они муж и жена! Они счастливы.

Но прежде к Вале, к папе!

…Повзрослевшей вернулась с фронта Валентина. Круг ее друзей, однокурсников поредел. Но тот, кому принадлежало верное сердце Вали, был цел и невредим. Она с нетерпением ждала встречи с любимым. Выбора в нарядах не было – гимнастерка да шинель.

Сердце Валентины, прошедшей всю войну, трепетало от волнения. Взволнованная, словно на крыльях взлетела она по деревянной лестнице на второй этаж знакомого дома. Из приоткрытой двери вырывались звуки патефона. На пороге стоял он – красивый, высокий, возмужавший лейтенант.

«Он – и как будто не он», – пронзило Валю, словно стрелой.