Малыш Анци снова замолк, тяжело дыша и сотрясаясь всем тельцем, и тогда в тишине Вилли спросил у Али:

– Ух, а что, если Верховная вернулась? Вдруг она выбралась из Царства и снова затевает войну?

Но Аля лишь отмахнулась с беззаботным видом:

– Ерунда! Такого быть не может. Из Царства не выбраться, прошлым летом мы дверь крепко-накрепко закрыли. Наверное, я ошиблась, и это не Анци вовсе. А про Анци мне Леший рассказывал, – призналась она. – Леший знает много, очень много, он настоящий мудрец. Но он не хвастается своими знаниями, а наоборот, хочет научить нас всему, что сам узнал в Тридесятом Царстве, когда по нему путешествовал.

Вилли улыбнулся: странно было слышать такие правильные речи от бяки.

– Вот потому-то мы и учимся целый год в Школе Лесной Магии. – Аля горестно вздохнула. – Надоело уже, тысяча мухоморов!

– Мне тоже учёба не даётся, – сказал Вилли, накручивая ус на пухлый палец. – Неспособный я – никакая магия в голову не лезет, ни чёрная ни белая. Год уже прошёл, а я ни одного заклинания так и не выучил. Вот ведь как бывает.

– Пустяки! – заверила его Аля. – Главное – ты надёжный и верный друг. И отлично готовишь еду для ухарей. Я-то, конечно, эту гадость есть не могу, но ухарям она нравится. Прости, я кажется, что-то не то говорю.

– Ух, ничего. Ты ведь и сама не отличница, не хорошистка и даже не троечница. Но зато…

Вилли запнулся, не зная, за что бы похвалить Алю, как назло ничего в голову не приходило.

– Ёх-хо! Зато это МЫ спасли Бякандию прошлым летом, – напомнила Аля. – Спасли от войны, от разрухи и от нашествия злых сил. Спасли от Верховной бяки. – Аля запрыгала на месте от радости.

Вилли широко, зубасто улыбнулся.

– Точно! Может быть, Анци хочет предупредить Бякандию о том, что нас снова ждут великие подвиги?

– Почему бы и нет? – Аля подскочила и завертела хвостом со сверхзвуковой скоростью. – Жаль, что Анци говорить не умеет, только вопит. А то бы мы его спросили, что ему нужно.

– Подарите мне скейт-самоскок! – неожиданно произнёс малыш на общем языке Бякандии без всякого акцента.

Бяка широко раскрыла глаза, а Вилли даже присел от неожиданности.

– Мм…, послушай, Анци, – сказала Аля существу. – Как бы тебе объяснить доходчиво?..

Короче говоря, скейт-самоскок продаётся в универмаге «Магия для всех». Но чтобы его купить, нужны бубли. Мы бы дали продавцу бубли, а он нам – скейт-самоскок. Мы бы с ним вроде как обменялись. Но бублей у нас нет, поэтому скейт-самоскок продавец нам не даст. Увы.

Анци с недоверием взглянул на Вилли.

– Что, серьёзно, нет бублей? – спросил он высоким, звенящим голосом.

– Ух, не-а. Ни единого.

Анци потёр покрасневшие веки кулачками. Видно было, что он сильно расстроен.

– Ладно. Тогда слушайте прорицание.

Малыш вдруг запрокинул голову и закатил огромные глаза, в зрачках которых отражалось алое зарево заката. Раскачиваясь и подвывая, он начал то ли петь, то ли декламировать.

Тут малыш замолчал, отвернулся и побрёл прочь, пиная камешки огромной ступнёй. Камни отлетали и падали с валуна вниз, прямо в воду Волшебного озера. «Буль, буль, буль», – доносилось снизу.

Некоторое время друзья молча наблюдали за Анци, а потом Аля не выдержала:

– Эй, малыш, ты куда? А дальше-то что было в стихотворении?

Анци, не поворачиваясь, пожал плечами и вскоре скрылся из виду на самом краю валуна. Аля и Вилли решили, что Анци спустился по склону и спрятался внизу, под камнем, но, обыскав все закоулки, они так и не нашли никаких следов мифического существа.

Анци пропал. Как сквозь землю провалился.

Прошла неделя, другая, и Аля начисто забыла про малыша Анци.

В тот тёплый, солнечный день бяка сидела в избе Лешего, на уроке в Школе Лесной Магии. Пушистая бежевая шерсть на худеньком тельце бяки блестела, длинный хвост с кисточкой на конце подрагивал, и жизнь казалась бяке вполне симпатичной штукой, если бы не безудержная скукотища. Школьный год заканчивался, что было весьма кстати, так как со дня на день все жители Бякандии ожидали наступления лета. Какая уж тут учёба? Летом надо играть, купаться и искать приключений, а не тратить время впустую на всякие там книжки с тетрадками. Так считала бяка Аля, несмотря на то, что любой зубрила из её класса спорил бы с ней до хрипоты.

В классе было полно учеников – почти все парты заняты. За партами сидели и бяки, и буки, и фефёлы, и даже трутни. Лица бук оставались безучастными при любых обстоятельствах. Вот и сейчас эти угрюмые существа, похожие на стволы деревьев, сидели, точно кол проглотили. Положив на парты перед собой одну корявую лапу на другую, они неотрывно смотрели на чистую школьную доску. Дубинки, с которыми буки не расставались ни на минуту, стояли рядом, в зоне видимости. В лесу буки испокон веков следили за порядком, и в Школе Лесной Магии тоже отличались примерным поведением, но вот учёба давалась им нелегко.

Фефёлы – кудрявые, легкомысленные создания, с головы до ног украшенные бантиками, без умолку сплетничали и хихикали. Ухари ухали или дремали. Мохнатые трутни жужжали, предаваясь сладким грёзам. Ну а бяки… Чем могли заниматься бяки? Конечно, как всегда безобразничали – кидались бумажками и мокрой тряпкой с доски, носились друг за дружкой по классу, с визгом сдвигая чужие столы и роняя учебные принадлежности.

Только злыдней в классе не было – им лесная школа ни к чему, они у себя на Чёрных Холмах и не такое умели. Слух о том, что Леший открывает Школу Волшебства, быстро прокатился по всему лесу, и желающих поучиться набралось видимо-невидимо. Пришлось даже проводить вступительные экзамены, но Алю с Вилли приняли без них, за былые заслуги перед Бякандией. К сожалению, несмотря на все усилия учителей, уровень магических знаний среди существ оставался крайне низким.

С минуты на минуту должен был начаться урок Матемачихи, но Матемачиха почему-то опаздывала. Казалось, вот-вот распахнётся дверь, и в проёме появится её полная, подвижная фигура в ярком платье, сотканном из цветов и колосьев, и с неизменным венком на голове. На своих уроках улыбчивая Матемачиха рассказывала о растениях – из каких трав можно заваривать чай, из каких – кофе, а какие годятся только для какао с молоком. Оказывается, некоторые растения вылечивали даже насморк и грудную жабу! Правда, бяке это было совсем неинтересно, потому что лечить у неё получалось неважно, так же как и готовить. Зато отлично готовил Вилли – прирождённый повар. Сегодня ему даже разрешили пропустить занятия, чтобы напечь для всего класса эклеров к празднику последнего звонка. Поэтому место рядом с Алей пустовало, и она чувствовала себя одиноко.