– Казимир Мышек самовольно покинул и медсанчасть, и расположение. Он был убит за территорией комендатуры.

– Но я-то территорию не покидал! А Казик дурной был, вот и нарвался на неприятности! Подкатил к какой-нибудь барышне и огрёб от её кавалера.

– Он был в больничной пижаме, а значит, ушёл в самоволку с вполне конкретной целью. Вероятно, желая перехватить кого-то, кто покинул расположение раньше него самого.

Вспомнились слова капитана Городца о том, что топить меня он не станет, это придало уверенности, и ответил я со всей возможной уверенностью:

– Ничего об этом не знаю.

Лицо консультанта, как-то разом расслабилось, вновь стало добродушно-округлым.

– Неплохо держишься, молодец, – похвалил меня Альберт Павлович и едва заметно улыбнулся, чтобы тут же выставить перед собой указательный палец. – Но! У тебя был конфликт с убитым и нет твёрдого алиби на момент его смерти. Проверка установит и тот, и другой факт в самые сжатые сроки. И пусть в случае с шокером доказать умысел не получится, твоя причастность к убийству сослуживца неминуемо станет одной из двух основных версий случившегося. А значит, с тобой начнут работать и работать всерьёз.

По спине побежали мурашки, но присутствия духа я не потерял и с показной беспечностью пожал плечами.

– Да и пусть!

– Свидетелей нет – это хорошо. Даже если кто-то был в курсе замысла Казимира – это лишь косвенные улики. Дело может решить чистосердечное признание, поэтому не вздумай вестись на уговоры и признаваться в непредумышленном убийстве или превышении пределов необходимой обороны. Ничем хорошим для тебя это не кончится, уж поверь на слово. Особенно, учитывая использование сверхсилы.

– Да я…

– Помолчи! – жёстко оборвал меня Альберт Павлович. – Ты не абсолют, не забывай об этом! Пусть никто с кондачка и не сумеет забраться в твою голову, но, как только станешь основным подозреваемым, а это случится весьма и весьма быстро, следствие без труда получит санкцию на применение спецпрепаратов. И тогда ты расскажешь обо всём сам.

По спине потёк горячий пот; я не выдержал, расстегнул плащ, распахнул его и оттянул прилипшую к груди гимнастёрку.

– Альберт Павлович, вы ведь не просто так затеяли этот разговор, правильно?

Консультант кивнул.

– Есть возможность избавить тебя от допроса под медикаментами, но не в моих принципах оказывать подобные услуги на безвозмездной основе.

Вот так дела! Но капитан Городец и вовсе сразу предупредил, что помогать не станет, а тут хоть поторговаться можно. Наверное…

Я сглотнул, и едва ли судорожное движение кадыка укрылось от собеседника, но – плевать, чистосердечного признания он от меня не дождётся.

– Не скажу, будто опасаюсь допроса с использованием каких-то там препаратов, – осторожно начал я, – но сама его возможность представляется мне крайне обидной несправедливостью. Поэтому если ответная услуга будет не слишком обременительной, я конечно же ваше предложение приму.

Альберт Павлович рассмеялся.

– Нет, Петя, так дела не делаются. Я и сам пока ещё не знаю, чем ты сможешь быть полезен и сможешь ли быть полезен вовсе. Это игра в долгую.

Я помотал головой.

– И что же тебя смущает? – с лёгким намёком на улыбку спросил консультант.

– Откуда мне знать, что потребуется взамен? Я ведь даже толком не знаю, что связывает вас с корпусом!

– Я – консультант кафедры кадровых ресурсов факультета теоретических изысканий РИИФС. И для тебя этого должно быть вполне достаточно, поскольку разграничить, где заканчивается институт и начинается отдельный научный корпус порой достаточно… непросто. К примеру, заведующий военной кафедрой имеет чин майора ОНКОР, как и проректор по медицинским вопросам, который совмещает преподавательскую и научную деятельность с руководством медслужбой корпуса. А ректор и вовсе возглавляет наблюдательный совет, если проводить аналогии – он у нас губернатор.

– Вы – не они!

Альберт Павлович устало вздохнул, уселся на водительское сиденье автомобиля, переложил назад с пассажирского места шляпу и сделал приглашающий жест рукой. Тут я колебаться не стал, устроился рядом.

– Видишь ли, Петя, мы живём в непростое время, которое требует непростых решений. Ты политически подкован и должен понимать, сколь всё зыбко и нестабильно. Но внешние враги республики, их внутренние пособники, реваншисты и реакционеры – это лишь вершина айсберга. Всё много-много сложнее, чем видится со стороны. Идёт незримая борьба за выбор пути развития человечества, и дело вовсе не ограничивается разговорами о неминуемом появлении новой сверхрасы. Евгенические эксперименты по её искусственному выведению начались практически одновременно с открытием феномена сверхэнергии. Всё это может закончиться очень плохо. Сейчас человек способен многого добиться своим трудом. При наличии таланта, упорства и чуточки везения реально достичь любых высот. Но если не переломить ситуацию, то не пройдёт и ста лет, как люди вновь разделятся на первый и второй сорт, только теперь уже без всякой возможности пересечь новые сословные границы. Понимаешь о чём я?

– Не вполне, – честно сознался я.

– Доступ к сверхэнергии получат лишь избранные. Образуется, если угодно, новое дворянство. И этих уже так просто будет не сковырнуть. Их личное могущество усилится многократно, любая революция захлебнётся в крови и никакой научный прогресс ничего исправить не сможет. В то же время мы – за сверхэнергию для всех. Одни во всём мире, подумай об этом.

– Мы – это кто?

– Институт. Корпус. Политики, военные и чиновники, разделяющие наши воззрения, – ответил Альберт Павлович. – И не думай, будто я сгущаю краски, ситуация и в самом деле критическая. Сколько было аристократов в империи – один из ста или около того? Множество их уехало из страны после революции, но знаешь ли ты, что десять процентов операторов из дворян? А всего через «Общество изучения сверхэнергии» проходит каждый пятый соискатель. Каждый пятый, подумай только!

Мне было откровенно не до того, но масштабы проблемы я осознал и принял.

– Реваншисты не испытывают проблем с финансированием, их подопечные с самого раннего детства живут в непосредственной близости от Эпицентра и проходят соответствующую подготовку. Это не гарантирует стопроцентную результативность, но она много выше среднего. А по стране, особенно в крестьянской среде, идёт оголтелая пропаганда, призывающая не пускать детей на инициацию. Каких только нелепостей не сочиняется на этот счёт, но люди-то верят! С другой стороны – начинают образовываться настоящие кланы, костяки которых составляют дворянские фамилии и семейства преуспевающих промышленников. Они оплачивают обучение, делятся тайными практиками, вербуют перспективные кадры в обмен на содействие в достижении пика возможностей или связывают кабальными контрактами; сам видел, как это происходит в распределительном центре! Сколько операторов уже попало в зависимость и сколько ещё попадёт? Чьи приказы они станут выполнять? И какие это будут приказы, а?