litbaza книги онлайнБоевикиКабульский трафик - Сергей Соболев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70
Перейти на страницу:

– He doesn't know a fucking thing, – процедил старший, словно угадывая мысли Ивана. – What the fuck do I need that for?..[5]

Козак промолчал. Запашок от медицинского спирта, определенно, преобладал над всеми прочими ароматами, исходившими от этого субъекта.

Старший некоторое время оставался стоять в дверном проеме. Левой рукой он держался за стенку, правая лежит на рукояти револьвера.

– Go to hell![6]– пробормотал он. – Fuck!..

После чего наконец-то убрался, оставив Ивана наедине с мониторами и его собственными мыслями.

* * *

Отбрасывающие багряный отсвет цифры на настенном электронном табло издевательски замерли.

03:45.

Это означает, что до конца дежурства остается четверть часа. И больше, кроме сказанного, ничего не означает. Если бы он знал, к какому именно часовому поясу привязаны показатели электронного табло, это дало бы толику пищи для размышления. Но он не знает в точности, на что указывают те рубиновые цифирки, что медленно, как-то нехотя меняют друг дружку на настенном табло. Не то чтоб он вдруг стал агностиком, нет. Просто показания электронного таймера могут нести ложную или искаженную информацию о действительности, как, например, бэйдж с надписью ROMEO, закрепленный на правом нагрудном кармане его камуфлированной служебной куртки.

Ну, сам-то он знает, что никакой он не Ромео: ни шекспировский, ни современный, а Иван Козак, тридцать четыре года, сотрудник контрактной службы, девятимесячный действующий контракт с международной частной компанией AGSM (Armgroup Security Management). Половину которого, кстати, он уже отработал. Охранник, наемник, контрактник. Не то чтобы многоопытный ветеран, но кое-что повидал.

Уже почти месяц никто не называет его по имени или фамилии.

Актуальный псевдоним, заменяющий имя, – Ромео. Кроме Ивана, на объекте находятся еще трое. У этих тоже нет имен и фамилий. На бэйджах написаны их прозвища. Или псевдонимы. Или же «позывные», учитывая, что всем четверым присвоены наименования, взятые, по-видимому, из стандартизированной таблицы, применяемой как в международной радиосвязи, так и в фонетическом алфавите стран НАТО: Echo. Romeo. Papa. Zulu.

Старшим на объекте числится Papa – коренастый, заметно оплывший мужчина лет сорока пяти (именно он и наведывался в «пультовую»). Типичный англосакс, грубиян, желчный тип, ненавидящий свой персонал, кажется, еще больше, нежели тех, кого на этот объект, обнесенный стенами, иногда привозят; преимущественно – в ночное время.

Остальные – не пойми кто. Такие же, как он сам, человеческие существа, облаченные в униформу. Чьи-то, наверное, отцы, дети, знакомые, друзья, недруги. Не то тюремщики, не то заключенные.

* * *

Иван откинулся на спинку кресла. Спать на дежурстве нельзя. Стоит прикемарить, стоит только смежить веки, как тут же нарисуется Papa. Скучно человеку, совершенно нечем себя занять, в сущности, как и прочим членам их небольшого коллектива. Но остальные трое хоть несут дежурство, сменяя каждые четыре часа друг друга в помещении аппаратной. И еще иногда занимаются уборкой и готовкой. А старшему, складывается впечатление, здесь делать больше нечего, кроме как надзирать за подчиненными. И еще два-три раза в неделю встречать тех, кто сюда приезжает, общаться с ними и помогать им в их занятиях.

Поэтому, наверное, и орет на подчиненных. Алкоголь здесь, на объекте, под запретом, но у старшего есть доступ к спиртосодержащим жидкостям. Телевидение, радио, мобильная связь и Интернет существуют где-то в другом мире, тут ничего этого нет. Вернее, есть кое-какая аппаратура, но она не предназначена для просмотра новостей или развлекательных телепередач и досужей болтовни по мобильнику. Электричество – от подземного кабеля и как запасной вариант – от дизель-генератора.

Надо сказать, что само понятие времени и пространства здесь, на этом странном объекте, изрядно размыто, деформировано. Ситуация примерно такая же, как на борту космического корабля. С той лишь разницей, что экипаж «Шаттла» или «Союза», как правило, знает, куда именно направляется, с какой именно целью и где конкретно корабль находится в данный момент. А вот он, Иван Козак, толком ничего не знает. Уже почти месяц обретается не пойми где. Не знает даже того, в какой стране расположен объект, на который его привезли чуть менее месяца назад.

* * *

В помещении аппаратной, или «центрального пульта», как его здесь называют, царит полусумрак. На мониторы подается изображение от телекамер видеонаблюдения, автоматически работающих в режимах «день/ночь». В консоли, в ячейках – четыре таких монитора.

Камеры установлены на крыше, или на карнизах, бетонного бункера и сориентированы на четыре стороны света. Бункер – центральное строение компактного объекта – в свою очередь, с трех сторон обнесен четырехметровым бетонным забором с накрученной поверху проволокой (она, судя по наличию изоляторов, находится под высоким напряжением).

Западная сторона бункера, если судить по поступающему от камеры изображению, выходит на пустошь – каменистое, заросшее местами низким кустарником и клочковатой травой поле. Эта пустошь волнообразно поднимается к гористой гряде, увенчанной обглоданными временем, ветром и осадками отвесными скалами... С той стороны, в полукилометре от стены объекта, в три ряда параллельными линиями натянута колючая проволока. Там – минное поле. Иногда на каменистой тропе, вьющейся вдоль подошвы гряды, можно разглядеть силуэты людей и каких-то вьючных животных, не то лошадей, не то мулов. Но до них так далеко, что на фоне гор они порой кажутся муравьями.

Несколько раз в поле зрения камеры попадали летательные аппараты. Преимущественно вертушки – они по дуге облетали горную гряду. Судя по узнаваемым силуэтам, то были транспортные «Чинуки», «Ирокезы», «Хьюи» и штурмовые «Апачи». Камеры не оборудованы аудиканалом; в это звукоизолированное помещение извне не проникают никакие шумы. Зато зудение вертов, а также звуки моторов, доносящиеся то и дело из-за внешних стен, вполне различимы, когда выходишь подышать воздухом во внутренний двор. Сам дворик крохотный, площадь его всего три на три метра. Находясь в этом каменном колодце, можно в темное время суток поглазеть на видимый участок ночной сферы. Ночи здесь безоблачные и довольно холодные; воздух чуть разреженный и горьковатый. А звезды на небе – чужие.

* * *

Что касается остальных трех камер, то две из них были здесь явно лишними. В их поле зрения находился клочок выровненной грейдером и присыпанной мелкой щебенкой земли между стеной собственного объекта и другой стеной, такой же свинцово-серой, с колючкой поверху, тоже высотой метра четыре. Расстояние между стенами – десять или двенадцать шагов. Там ничего нет: совершенно пустое пространство.

Третья камера тоже была нацелена на изгибающуюся дугой в том месте стену. Но в той стене, по крайней мере, имеются металлические ворота, через каковые единственно и можно проехать или пройти к таким же мощным воротам, находящимся в восточной стене бункера-цитадели.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?