Эмаре осталось лишь прикусить язык. Уинни, не в силах скрыть хорошее настроение, наклонилась ближе к ней, продолжая ерничать.

– Говорят (и я нисколько не сомневаюсь, что даже твоя любимая мамочка с этим согласилась бы), что, когда ангелы раздавали красоту, нам, Бидгрейнам, досталось благородство черт. Сразу видна порода. Даже зубы у нас крепкие и ровные. – И в подтверждение своих слов она улыбнулась во весь рот.

Эмара подавила предательский смешок.

– Моя мама никогда бы не согласилась с подобным утверждением, мисс Бидгрейн, – вздохнула она и расправила плечи. – Если к созданию Бидгрейнов и приложили руку какие-то потусторонние силы, то это явно был дьявол со своими подручными, – добавила Эмара, подражая визгливому голосу леди Клег.

Уинни отвела взгляд и посмотрела на воды видневшегося вдалеке, позади толпы, канала.

– Стоит ли удивляться, что ты такая ворчунья? Если бы мне довелось изо дня в день наблюдать, как эта женщина исходит ядом, я бы из собственной комнаты даже носа не высунула.

Эмара виновато коснулась руки подруги.

– Ты обиделась, да? – В бездонных голубых глазах блеснула слезинка. – Ты права, я ворчунья и грубиянка. Я настолько очерствела, что уже не замечаю в ее словах ничего особенного. Я не заслуживаю твоей дружбы.

Уинни вздохнула. Они стоили одна другой, ничего не скажешь: устроили перепалку, тявкают друг на друга, как комнатные собачки, в то время как им нужно думать о спасении девочки, которую они пришли защитить.

– Эмара, возможно, ты ворчунья и грубиянка и раздражаешь меня больше, чем мои сестры. Но я выполняю свои обещания. Более того, я уже привыкла, что ты бываешь не в духе.

Лицо Эмары разгладилось. Она прищурилась, ухватившись за единственное слово, о котором Уинни тут же пришлось пожалеть.

– Обещания? Кому и что ты обещала?

– Я пообещала самой себе, – не моргнув глазом солгала Уинни, не зная, чьего гнева ей бояться больше – Брока или Эмары. – Обещание, которое и привело нас сюда.

– Ой, Уинни, только не говори мне, что мы здесь ради Союза милосердных сестер!

– Нет, конечно, мы здесь не ради него. Мы приехали ради тех, кто в нас нуждается. – Уинни предпочла не обращать внимания на тяжелый вздох подруги, которая забыла о том, что настоящей леди не подобает вздыхать.

Союз милосердных сестер был детищем Уинни. В его основу легла хитрая, но напрасная попытка помочь подруге детства. За годы существования Союза у него появились и другие цели. Благодаря скромным пожертвованиям его члены предоставляли кров и пищу несчастным заблудшим душам, пытаясь помочь тем, кого еще можно было спасти.

В высшем свете никто, за исключением Девоны и Эмары, не знал о том, что Уинни занималась благотворительностью, – она предпочитала выступать в роли анонимного доброго ангела. Уинни была единственной дочерью сэра Томаса Бидгрейна, которая еще не вышла замуж. Она прекрасно представляла себе, что сказал бы ее отец, узнай он о том, что она водит знакомство с людьми низшего сословия и подвергает себя опасности.

Эмара, легонько подталкивая подругу локтем, попыталась увести ее подальше от шумной толпы, состоявшей в основном из мужчин.

– Уинни, всему есть предел! – Она предостерегающе подняла затянутую в перчатку руку, чтобы пресечь возражения. – В обществе все любят тебя – самую прекрасную из Бидгрейнов, саму добродетель. Редчайший бриллиант в фамильной короне.

А еще Уинни считали бессердечной, но при этом – завидной невестой, которая могла предложить мужчине лишь красивую оболочку, за которой прячется ледяное сердце. И плевать на то, что среди людей, шептавшихся за ее спиной, было немало тех, кому она в свое время отказала. Сама Уинни опасалась, что эти предположения недалеки от истины.

– Да, я знаю, как меня называют.

– А раз знаешь, то задумайся! Что скажет сэр Томас, когда ему станет известно о том, что ты столько лет водишь за нос и его, и остальных членов вашей семьи?

Уинни подумала, что ее отец придет в такую ярость, что ей несдобровать.

– Похвалит меня за находчивость? – с невинным видом предположила она.

– Отец запрет тебя в комнате, и ты будешь сидеть там, пока он не выдаст тебя замуж за первого встречного! Сама я даже думать боюсь о том, что ждет меня, когда моя семья узнает о моей роли во всем этом деле!

Чувство вины, зародившееся в душе Уинни, уже готово было выплеснуться наружу. Родители Эмары – жалкие, ограниченные эгоисты. Ее наказание станет очередным семейным развлечением.

– Может быть, в другой раз насладимся прогулкой вдоль канала? – предложила Уинни.

Но Эмара, вместо того чтобы облегченно вздохнуть, разозлилась. От возмущения она не могла подобрать слов, ее щеки зарделись.

– Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя одну в таком месте?

– Моя милая Эмара, может сложиться впечатление, что мне некому помочь. Однако уверяю тебя, это не так. Я приехала не одна, а с двумя лакеями и молодой служанкой, которую взяли на место Перл Браун. Как мне не хватает нашей мудрой Перл! – вздохнула Уинни, почувствовав укол зависти при воспоминании о том, что младшая сестра забрала ее любимую служанку с собой в поместье Типтонов.

– Что проку от слуг, которых нет рядом?

– Что проку от слуг, которые не выполняют твоих приказов? – беспечно отмахнулась Уинни, но тут же смягчилась, заметив, как расстроилась ее подруга. – Гар с Инчем где-то неподалеку, они не дадут меня в обиду.

– А как же Милли, та дура-девчонка, которой ты не хочешь ничего поручать?

– Тсс, в прошлый раз, когда она услышала, что ты ее так называешь, она безутешно прорыдала несколько часов.

– Если хочешь знать мое мнение, от нее нет абсолютно никакой пользы. Милли постоянно жалуется на больное сердце. Ну и где она? Спряталась и нежится в экипаже? Изображает из себя благородную даму?

В то время как сама Эмара, считавшая себя трусихой, стояла рядом с Уинни, готовая защитить ее от жестокого мира.

– Нет, мне удалось выманить ее из экипажа. Она приглядывает за нашей юной протеже.

Эмара промолчала. Они были на набережной. Если повернуться к собравшейся толпе спиной, можно было подумать, что здесь царит умиротворение. И подруги были не единственными, кто любовался видами. Мимо них прогуливались пары, и чуть дальше на берегу устроилась на пикник компания из шести человек. Внезапно издалека донесся низкий рев, развеяв обманчивую красоту этого тихого места.

Первой заговорила Эмара:

– Речь идет о ребенке?

– О девочке. Ей совсем недавно исполнилось двенадцать. – Уинни не скрывала отвращения. Блеск ее зеленых глаз давал понять, что у их обладательницы железный характер. – Ее мать связалась со мной через кухарку Девоны. Их семья едва сводит концы с концами. Отец – пьяница и лентяй. А может, и того хуже. Сегодня он хочет выставить девочку на торгах.