– Не знаю. Ты не должна передавать то, что я сейчас тебе скажу. Ни твоей маме, ни брату, никому из друзей, понятно? – спросил отец и не сводил глаз с Ноэми, пока та не кивнула.

Мистер Табоада тоже кивнул и забарабанил пальцами по столу.

– Несколько недель назад я получил письмо от твоей кузины Каталины. В нем она рассказывала дикие вещи о своей жизни в доме мужа. Я написал Вирджилю в попытке докопаться до сути.

Вирджиль ответил, что Каталина в последнее время вела себя странно и выглядела удрученно, но теперь ей лучше. Мы переписывались. Я настаивал, что, если Каталине и правда плохо, может, лучше привезти ее в Мехико, чтобы показать специалистам? Он возразил, что в этом нет необходимости. «У нас все хорошо, никакого вмешательства не требуется», – писал он.

Ноэми сняла вторую перчатку и положила на колени.

– Мы зашли в тупик. Я не думал, что он поменяет решение, но сегодня вечером, когда ты была у Тунонов, пришла телеграмма. Вот, прочитай ее.

Отец взял со стола листок бумаги и передал Ноэми. Ее приглашали навестить Каталину. Поезд останавливался в Эль-Триунфо не каждый день, но по понедельникам – да, и они направят водителя на станцию, чтобы забрать ее.

– Я хочу, чтобы ты поехала, Ноэми. Вирджиль писал, что Каталина спрашивала о тебе. К тому же я считаю, что лучше с этой проблемой разобраться женщине. Может оказаться, что все это преувеличение и проблема кроется в их отношениях. Твоя кузина всегда была склонна к мелодраме. Возможно, она просто старается привлечь внимание.

– В таком случае, почему мы должны участвовать в этой мелодраме? – спросила Ноэми, хотя и считала, что со стороны отца вешать на Каталину ярлык мелодраматичной барышни не совсем правильно. Кузина рано потеряла родителей, но она тем не менее была нормальной, веселой девушкой. Разве что излишне романтичной, что для ее возраста вполне обычно.

– Письмо Каталины очень странное, – продолжил отец. – Она утверждает, что муж травил ее… еще она пишет о каких-то видениях. Не скажу, что я эксперт в медицине, но этого хватило, чтобы я разузнал о хороших психиатрах в городе.

– У тебя есть письмо?

– Да, вот оно.

Ноэми было трудно прочитать слова, а уж тем более понять смысл предложений. Почерк был неразборчивым и неряшливым.

…он пытается отравить меня. Этот дом чахнет от гнили, воняет разложением, переполнен злом и жестокостью. Я пытаюсь сохранять рассудок, чтобы держать подальше от себя это зло, но не получается, и, кажется, я теряю счет времени и мыслям. Пожалуйста, пожалуйста… Они жестоки и грубы и не отпускают меня. Я перегораживаю дверь, но они все равно приходят, шепчутся в ночи, а я так боюсь этих неупокоенных мертвых, этих привидений, бесплотных существ. Змея пожирает свой хвост, под ногами гнилая земля, лживые лица с лживыми языками, паутина, по которой бродит паук, заставляя нити вибрировать. Я – Каталина, Каталина Табоада. КАТАЛИНА. Ката, Ката, идем поиграем. Я скучаю по Ноэми. Молюсь, что увижу тебя снова. Ты должна приехать ради меня, Ноэми. Ты должна спасти меня. Я не могу спасти себя, как бы ни хотела, я связана, стальные нити пронизывают мой разум… Оно там, в стенах. Оно не отпускает меня, поэтому я должна просить тебя освободить меня, оторвать это от меня, остановить их. Ради Бога…

Поспеши!

Каталина

На полях кузина нацарапала какие-то слова и цифры, нарисовала круги. Это сбивало с толку.

Когда Ноэми в последний раз говорила с Каталиной? Наверное, прошли месяцы, а то и год. Супруги провели медовый месяц в Пачука-де-Сото, и Каталина звонила им, даже отослала пару открыток, но после этого они почти не общались, хотя телеграммы все еще приходили, в правильные дни поздравляя с днем рождения членов семьи. Наверное, приходило и поздравление с Рождеством, потому что были рождественские подарки. Или Вирджиль написал то рождественское письмо? В любом случае оно было пресным.

Они все решили, что Каталина наслаждается жизнью новобрачной и у нее нет ни времени, ни желания много писать. К тому же в ее новом доме, кажется, не было телефона, что не так необычно для сельской местности. В конце концов приедут Каталина и ее муж навестить их в Мехико, не будут же они вечно торчать в этой глуши.

Письмо в ее руках было странным. Оно было написано от руки, хотя Каталина предпочитала пишущую машинку. Вдобавок оно было пространным, а Каталина всегда излагала мысли кратко.

– Да, действительно очень странное послание, – признала девушка.

Она собиралась заявить, что отец преувеличивает, а может, пользуется возможностью оторвать ее от Дуартэ, но, кажется, все не так.

– По меньшей мере, – кивнул мистер Табоада. – Теперь, прочитав его, ты понимаешь, почему я написал Вирджилю и попросил объясниться. И почему я был так поражен, когда он фактически обвинил меня в попытке вмешаться.

– А что ты ему написал? – спросила Ноэми, думая, что отец был груб. Как человек настойчивый, хорошо знающий, что ему нужно, он мог ранить людей своей бесцеремонностью.

– Ты должна понимать, что мне не доставит удовольствия упрятать племянницу в место вроде Ла Кастанеды…

– Ты это написал? Что отправишь ее в психиатрическую больницу?.. – ахнула девушка.

– Я всего лишь упомянул о такой возможности, – ответил мистер Табоада, протягивая руку. Ноэми вернула ему письмо. – В Ла Кастанеде у меня есть знакомые. Каталине может понадобиться профессиональная помощь, которую не найти в их деревне. Если на то пошло, только мы можем позаботиться о ее интересах.

– Ты не доверяешь Вирджилю?

Отец сухо рассмеялся:

– Твоя кузина слишком быстро вышла замуж, Ноэми, можно сказать, опрометчиво. Я не отрицаю, что Вирджиль Дойл хорош собой, но кто знает, можно ли на него положиться?

Он был прав. Обручение Каталины было чуть ли не скандально быстрым, и у них почти не было возможности присмотреться к жениху. Каталина поставила всех перед фактом. Если бы Ноэми не пригласили в качестве свидетельницы перед гражданским судьей, она бы и не ведала, что кузина выходит замуж.

Такая спешка не нравилась отцу Ноэми. Но еще больше ему не понравилась скрытность племянницы. Он позаботился о свадебном угощении, но Ноэми не сомневалась: отец был оскорблен. Да и ей самой было неприятно. Кузина влюбилась? Разве это не стоило обсудить? Вот еще одна причина, почему ее не волновало отсутствие общения с Каталиной. Ничего, думала она, ближе к декабрю Каталина приедет в Мехико на рождественский шопинг, и все наладится. Всего лишь вопрос времени.

– Должно быть, ты поверил, что она говорит правду и Вирджиль действительно обижает ее, – сделала вывод девушка, пытаясь вспомнить свои впечатления о женихе. На свадьбе они едва обменялись несколькими дежурными репликами. На ум пришли два слова – красивый и вежливый. – Каталина в своем письме утверждает, что он не только травит ее, но что и какие-то привидения ходят сквозь стены. Ну что за чушь?!