Выход из норы имелся, причем невдалеке от Дарка, однако поскольку неровный овал дыры находился в небольшом углублении чуть ниже уровня пещеры, да и уже изрядно зарос какой-то неприхотливой растительностью, моррон не мог рассмотреть, что творится снаружи. К счастью, его самого также никто не имел возможности ни почуять, ни увидеть. Видимо, именно поэтому Великий Горн перенес его и бочонки с герканскими разведчиками именно сюда; в место хоть и неприятное во всех отношениях, но вполне безопасное.

Своеобразные винные узилища, как ни странно, не разбились и даже не дали течь, хоть явно упали с той же высоты, что и Аламез. Махаканцы умели делать вещи, а уж к вопросам сохранности драгоценной бодрящей, утоляющей жажду и поднимающей настроение влаги подходили со всей своей основательностью и серьезностью. Одна бочка лежала на боку, вторая стояла рядышком, прямо посреди кучи костей. И хоть на их досках виднелось множество довольно крупных царапин, ни из одной вино наружу не вытекало.

Едва осмотревшись и отдышавшись, Дарк собирался освободить спутников, пребывавших в приятном и, по утверждению гномов, ничуть не вредном для здоровья дурманном сне, но стоило ему лишь попытаться подняться с камней, как тут же нашлось иное, куда более интересное и важное дело. Беглый взгляд, случайно брошенный на руки, заставил моррона открыть от удивления рот и часто заморгать уже пришедшими в норму глазами. Еще недавно обе ладони были разодраны, а уродливые царапины изрядно кровоточили. Теперь же, спустя всего каких-то пару минут, не более, от свежих увечий не осталось и следа, а на их месте радовала взгляд бархатистая, по-детски мягкая и розовая кожица. Ободранные коленки также заживали с поразительной быстротой и уже почти не причиняли боли при сгибании и разгибании ног. Неизвестно почему, но процессы восстановления заметно ускорились, и это притом что моррон пока не слышал Зов Коллективного Разума, да и вряд ли мог его вообще услышать, находясь здесь, глубоко под землей, где никогда не ступала нога человека. Возможности же Великого Горна в этой части подземелья были настолько ничтожны, что на его вмешательство можно было не рассчитывать. Подземное божество даже не знало, что творилось в захваченных кланом Мартел пещерах, не говоря уже о том, чтобы на что-то всерьез влиять. Таким образом, чудесное избавление от ран осталось для Дарка хоть и приятным, но необъяснимым сюрпризом.

К сожалению, так часто бывает: стоит лишь чему-то обрадоваться, как на голову тут же сваливается множество неприятностей, ладно еще, если мелких. Не успел Аламез толком свыкнуться с мыслью о только что приобретенной способности, как тут же загоревал о потере другой, той, к которой успел привыкнуть. Любование зажившими конечностями обошлось моррону слишком дорого. Он промедлил чуть меньше минуты, и в результате так и не успел освободить спящих в бочонках спутников. Тусклое зеленое свечение внезапно погасло, и тесный мирок пещеры тут же погрузился во мрак. На смену одной приятной новости пришли сразу три известия, в большей или меньшей степени значительных, но одинаково неприятных.

Во-первых, исчезновение портала означало, что Сыны Великого Горна так и не успели разобрать машину до прихода шеварийских «гостей». Природа телепортов мало изучена людьми, да и создавшие их народы вряд ли до конца знали, каким образом они действуют и, преломляя пространство, не искажают ли времени. Полет Дарка в зеленом облаке волшебной субстанции продлился чуть долее четверти часа, но это лишь для него, для живого объекта перемещения. А кто знает, сколько времени на самом деле прошло? Пока он витал под сводами пещер и пролетал насквозь земляные пласты, шеварийцы могли успеть не только дойти до города, но и, перебив одичавших горожан, пойти на штурм тайных залов храма. Румбиро приказал оборвать связь с уже перенесшимся на расстояние многих миль морроном, чтобы еще одно изобретение махаканских мастеров не досталось ненавистному врагу. Таким образом, на помощь старого друга Аламезу не приходилось рассчитывать, как, впрочем, и на то, что он когда-нибудь увидит его живым. Там, вдалеке, сейчас гремел бой (если, конечно, все уже не было кончено), неравный и ожесточенный. В Храме Первого Молотобойца погибала кучка отважных гномов, у которых не было ни единого шанса против большого отряда озлобленных врагов. Дарк был не в силах помочь им, и осознание этого сводило с ума.

Во-вторых, Аламез лишился дара видеть во тьме, что значительно осложняло успешное выполнение миссии и просто жизнь в подземелье. Нужно было срочно раздобыть какой-нибудь источник света, но где и как найти огонь или заменяющий его светящийся магический раствор, моррон пока не представлял.

Третья неприятность состояла в том, что выход из этой незавидной ситуации Дарку предстояло найти в одиночку. Вскрывать бочонки в темноте было не только неудобно, но и очень опасно для здоровья находящихся внутри. Инструментов под рукой не оказалось, а все оружие моррона – что меч, что дротики – было отравлено сильно действующим ядом, от которого, кстати, даже не имелось противоядия. Одно лишь неловкое движение руки, один лишь крохотный порез на теле разведчиков, и вместо живых и невредимых союзников Аламез получил бы бездыханные трупы, которые к тому же нужно было еще и как-то умудриться впотьмах похоронить. Но если бы даже откупорка крышек и прошла успешно, то что бы это дало? Ровным счетом никаких преимуществ, одна лишь сплошная морока. Дарк с трудом представлял, как будет плутать во мраке подземных пещер, с опаской прислушиваясь к каждому шороху и постоянно держа оружие наготове. Ну а то, что ему вдобавок еще и предстояло приглядывать за парочкой непоседливых, чересчур разговорчивых недотеп, обильно источающих винные пары, вообще не укладывалось в довольно широкие рамки его воображения. Дожидаться же его возвращения в пещере разведчики бы точно не стали, хотя бы потому, что им просто-напросто нечем было заняться, да и Ринва явно усомнилась бы в благородстве ушедшего на поиски огня моррона. Люди так уж устроены, они всегда мерят других по себе, и если сами способны на подлость, то ожидают гадких поступков и от ближних.

С трудом найдя на ощупь котомку, Дарк повесил ее на плечо и вынул из ножен меч, который и палкой слепого мог послужить, и при случае помочь отразить внезапную атаку незаметно подкравшегося зверя. О подземелье вблизи Марфаро моррон практически ничего не знал, но вполне допускал, что в округе водятся хищники, в отличие от него прекрасно ориентирующиеся во тьме. Несколько секунд постояв и прислушавшись к тишине как будто вымершего подземелья, Аламез стал медленно продвигаться к выходу из норы. Он шел осторожно, практически крался, тщательно ощупывая носком сапога каждый камень, на который собирался ступить. Подвернутая лодыжка, новые ушибы или растянутые при падении мышцы моррона не страшили, в отличие от боязни нашуметь и тем самым привлечь к себе внимание диких тварей или, того хуже, находившихся в подземелье вампиров.

* * *

Подземелье Махакана приготовило для моррона и его пока мирно спящих спутников много новых сюрпризов, но далеко не все из них были неприятными и грозили опасностями; некоторые, наоборот, даже радовали и вселяли надежду. Одним из таких неожиданных подарков судьбы стало то, что диковинная растительность, густо поросшая у входа в оставшуюся без свирепого хозяина нору, не только ужасно кололась и вызывала жуткий зуд при малейшем соприкосновении с кожей, но и, как впоследствии оказалось, мешала проникновению внутрь естественной выемки в скале света и звуков. А на самом деле местность, куда переместился моррон вместе с двумя бочонками спутников, не была такой уж устрашающе темной и дикой, как это казалось изнутри.