На лестничной площадке пятого этажа предусмотрительно сделали минутную передышку. Оспа вытер рукавом куртки испарину на лбу, покосился на слегка раскрасневшиеся от быстрого подъема лица спутников. Хомут дышит ровно, по губам блуждает вечная кривая усмешка. После опасной ножевой раны, полученной парнем в шальной картежной разборке и прорезавшей лицо от скулы до подбородка, лицевые мышцы срослись грубо, и правый уголок рта загибался вверх, создавая впечатление злобной гримасы. Теперь эта ухмылка – визитная карточка, отражающая состояние души. Хомуту и в самом деле дорогу лучше не переходить. Тот, кто ему лицо расписал, давно уже в земле сгнил.

Поймав взгляд расширенных глаз Кирпича, старшой ободряюще подмигнул салаге, понимая, как у него сейчас бешено колотится сердце – у самого, несмотря на опыт, и то пульс участился. В тишине нужной квартиры чудилась затаившаяся опасность. Именно там находилось гнездо. Отсутствие входной двери тоже подтверждало предположение, что движение в этой квартирке весьма оживленное. А еще – пованивало. Мертвечиной. Гнилью. Смертью. Так что ошибиться невозможно.

Все трое не отводили стволов от дверного проема, грея указательными пальцами холодный металл спусковых крючков. Наконец решив, что бестий все-таки «дома» нет, Оспа опустил карабин, вынул из поясной петли фонарь, включил. Нахмурился – батарейки все-таки почти разрядились. Проклятый холод.

Дверное полотно в тусклом луче света обнаружилось сразу за порогом. Косо лежало на ржавом, опрокинутом набок холодильнике, топорщась расщепленной древесиной, зияя рваными дырами. Наметанным взглядом старшой сразу узнал по характерным отметинам следы от осколков разорвавшейся гранаты. Похоже, кто-то уже успел побывать тут раньше братков, и выбираться пришлось с боем. Не исключено, что останки незнакомого сталкера сейчас покоятся где-то в глубине квартиры. Плохая примета.

Дав своим знак оставаться на месте, Оспа поудобнее перехватил «Сайгу» и шагнул внутрь. Аккуратно, стараясь не шуметь, отодвинул дверное полотно, освобождая проход. Труп обнаружился в зале – спал вечным сном на полуразвалившемся диване, укрытый дырявым пледом. Старый, высохший труп. Наверное, все двадцать с хвостиком лет после Катаклизма так и пролежал. Нехило соснул мужичок, или кто там, по останкам сейчас не определишь, да и смысла нет выяснять. На такое «добро» даже зверье не зарится.

Мертвечиной, однако, несло не отсюда.

Гнездо обнаружилось в следующей комнате, дверь которой была измочалена в щепу и висела на честном слове. Здесь уже поработал не взрыв, а когти и клюв «хозяев» помещения. Очень похоже на то, что кто-то пытался вичух запереть, вон и кресло в коридоре валяется. Явно дверь подпирали, да преграда оказалась хлипкой.

А смердело-то как…

Вот уж когда пожалеешь, что на морде нет респиратора.

Зато вичухи и впрямь свалили, в комнате пусто. Напряжение, заставлявшее все тело пружиной сжиматься от предчувствия неминуемой опасности, ослабло, позволив вздохнуть посвободнее. Оспа усмехнулся, восприняв увиденное не без юмора – у вичух, оказывается, губа не дура, устроились с комфортом – свили гнездо из проволоки и ветвей прямо на широкой кровати. От кровати, правда, одно название осталось – ножки давно развалились, и остов осел на пол, видимо, после неистовых брачных игрищ. Да и сам матрас выглядел как комковатый и грязный ватный сугроб. Поди пойми логику этих тварей. В зале куда просторнее, но заняли комнату поменьше. Кровать приглянулась больше, чем диван? Или чем-то мумия на диване не понравилась?

Вичухи, в каком-то смысле, «чистюли» – все лишнее после жрачки стараются выбрасывать за окно. Но получается у них это не слишком аккуратно. В преющих вокруг гнезда мусорных кучах столько дряни, что в помещении стояла густая, плотная, хоть тесаком руби, вонища.

Неважно.

Пора действовать, ведь времени все меньше.

Еще несколько быстрых шагов, и Оспа заглянул в последнюю комнату – нельзя же позволить случайностям загубить дело. Убедившись, что и там чисто, вернулся к спальне и мигнул фонарем в сторону входа. Спустя несколько секунд Хомут, ступая почти бесшумно, нарисовался рядом. Эффект появления испортил Кирпич, бабахая пятками за его спиной, как стадо слонов. Старшой едва удержался от назидательного подзатыльника – у пацана и так глаза на лоб полезли, вдохнул и не смог выдохнуть.

– Ртом дыши, – тихо посоветовал Оспа. – Или шарф натяни. И ступай на носки, черт тебя дери.

– Ага, – невнятно вякнул Кирпич из-под рукава, которым торопливо прикрыл нижнюю часть лица.

Хомут поневоле тоже поморщился от знатного запашка, но прошел к окну молча. Без суеты, со знанием дела, принялся устанавливать растяжки. Темнота ему не мешала. Когда привыкаешь к ночным вылазкам, то и рассеянного света луны хватает за глаза, да и опытные в работе руки сами знали, что делать. Любил Хомут вертеть всяческие петли, устанавливать ловушки, за что и ценился. Парочку гранат следопыт примотал проволокой по краям древней батареи, когда-то служившей для отопления, а сейчас – просто никому не нужный кусок железа. Затем легко вскочил на подоконник, не обращая внимания на зияющий снаружи провал под ногами и бьющий в лицо ледяной ветер. Внутренняя часть рамы выломана, если что, даже уцепиться не за что – «птички» постарались. Прикрепил по краям карниза две нитки лески, спрыгнул. Подергал, чтобы убедиться в надежности узлов. Осторожно растянул леску крест-накрест, привязал концы к вытяжным кольцам гранат, затем у обеих разжал усики предохранительной чеки. Так же тихо вернулся в коридор к остальным.

– Готово.

Старшой кивнул, увлекая спутников за собой, в соседнюю комнату:

– Здесь подождем.

– До Нового года еще месяц, а подарки уже нарисовались, – хмыкнул Хомут, оглядывая небольшую комнату, которая когда-то была детской. Узкая кровать у стены слева, одежный шкафчик напротив, столик в углу, тонкий экран навсегда уснувшего монитора на столешнице, коробки от дисков, принтер сбоку от монитора. Внизу, в специальной нише, системный блок – обросший толстым слоем пыли и паутины.

Хомут еще застал жизнь до Катаклизма и знал назначение обнаруженных вещей. Неудивительно, что они здесь сохранились – мало желающих найдется промышлять в такой «малине». Судя по всему, эта квартирка использовалась вичухами для бесплатного проживания уже много лет, и вывелось здесь немало кровожадных тварюг.

Впрочем, ценности все эти компьютерные прибамбасы давно не имели. Никакой.

«Каково это, из детства, да мордой в страшную реальность, – отстраненно подумал Оспа, проходя мимо кровати к окну. – Наверное, так хуже всего. С другой стороны, молодые быстрее адаптируются к изменяющимся условиям». Он присел на ветхое кресло возле компьютерного стола, с тихим стуком положил карабин на столешницу, утомленно откинулся на жалобно скрипнувшую спинку. Экран весь в паутине. Пахло пылью и плесенью, едва различимо – пластиком. Запах жизни из далекого прошлого. Пластмассовый мир. Небольшой ядерный «бум», и вся жизнь расплавилась к чертям, стекла в канализацию, где им всем сейчас и место – тем, кто выжил…