Он вошел в королевскую спальню через еще дымящееся отверстие в окаменевшей двери с оплавленными краями и усмехнулся:

– Всегда ты был, братец, излишне добр и доверчив. Даже свои самые заветные заклятья при мне произносил. Сам верховный маг, Асгопариус, тебе на это пенял. А ты, вот дурачок, отвечал: «Это же брат мой! Как я могу ему не доверять?» Не мог понять, что доверять нельзя никому. Только самому себе. Да и то далеко не всегда… Ну, и куда же ты подевался, братишка, вместе со своим королевским отродьем?

Человек осмотрелся, затем направился прямо к хорошо замаскированной двери в потайной ход.

– Ты всегда очень плохо играл в прятки, шалунишка, – хмыкнул он, нажимая на скрытую в стене кнопку.

Дверь бесшумно открылась. Но перед тем, как шагнуть в глубь потайного хода, человек оглянулся на окровавленные тела стражников, лежащие около входа в королевскую спальню.

– За все надо платить, друзья мои, – развел он руками и притворно вздохнул. – И за предательство тоже. Но не волнуйтесь. Вас запомнят героями, которые погибли, храбро пытаясь защитить короля от тайно пробравшихся во дворец мятежников и жестоко убивших его, его жену и ребенка. Какая жалость…

– Безвременно павшим героям слава! – криво улыбнувшись, отсалютовал он безмолвным и неподвижным телам своих недавних сообщников и скрылся в потайном ходе.

– А чем хороши павшие герои? Тем, что они никогда никому не скажут, что же здесь произошло на самом деле, – донеслось из его темноты гулкое затихающее эхо.

А лежащие на полу тела стражников, коварно предавших своего короля и не менее коварно убитых своим же нанимателем, лишь беспомощно скалились ему в ответ…

– А я тебя предупреждал! – ворчливо выговаривал королю Асгопариус, верховный королевский маг, продолжая что-то смешивать в причудливо изогнутых алхимических колбах. – Твой младший брат всегда отличался крайне вредным и неприятным характером. Не стоило ему так доверять. Хотя кто же мог знать, что все это может дойти до попытки убийства короля и его семьи?

– Такое ощущение, что все это время мы жили, как будто в дыму, и ничего не видели вокруг себя, – он укоризненно покачал головой и слил пенящиеся жидкости из двух колб в высокий бокал.

Словно в подтверждение его слов подземные покои верховного королевского мага скрылись в густых клубах ярко-желтого зеленого дыма с синеватым отливом красного цвета, внезапно повалившим из бокала. Конечно, вы можете сказать, что такого цвета не бывает. Действительно, не бывает. Но не бывает в нашем мире. В мире же, где царит магия, бывает и не такое. Там, например, вообще не семь цветов радуги, а тридцать семь. Но это сейчас не важно. А важно то, что времени оставалось все меньше и меньше.

И это подтвердили какие-то странные звуки, раздавшиеся из-за стены. Как будто тяжелые кованые сапоги топали по скрытой в стене лестнице.

– Похоже, нам надо спешить, – озабоченно проговорил Асгопариус, разглядывая на свет огненно-красную жидкость в бокале.

В глубине бокала то вспыхивали, то гасли яркие точки, напоминавшие звезды на ночном небе. Все, не отрываясь, завороженно глядели на это мерцающее и переливающееся чудо в бокале. Даже грудной ребенок на руках королевы перестал хныкать и уставился на бокал, задумчиво посасывая большой палец.

– И что дальше? – помотал головой король, словно пытаясь избавиться от картины, которая привиделась ему в бокале.

– А дальше все очень просто, – пожал плечами Асгопариус. – Выпиваете это, и все ваши проблемы будут решены. Вы просто перенесетесь в другой мир и скроетесь в нем. Разумеется, на какое-то время. Но время – это именно то, что вам сейчас нужно. Потому что времени уже почти не осталось.

И он протянул королю бокал. Но тот не взял его.

– Сначала ему, – указал он на своего сына, похоже, уже успевшего задремать на руках у королевы.

– Ты что-то видел? – встревоженно спросила королева, смачивая губы сына напитком из бокала.

– Неважно, – покачал головой король. – Но мы должны спасти нашего сына.

Королева кивнула и влила несколько капель наследнику престола в рот. И, странное дело, тут же ребенка окутало какое-то сияние. Оно мерцало и переливалось, как совсем еще недавно загадочное содержимое бокала. Но любоваться этим необычайным зрелищем не пришлось. Скрипнула потайная дверь в стене, и из открывшейся темноты со свистом вылетела черная стрела, вонзившаяся прямо в горло короля. Но даже несмотря на смертельное ранение, король сумел выхватить меч и нанести удар туда, откуда прилетела стрела. Судя по вскрику и последовавшему за ним хрипу, удар оказался смертельным. Это дало несколько секунд для спасения королевского сына.

– Спасите его! Во что бы то ни стало! – крикнула королева, передавая его Асгопариусу.

Сама же она бросилась к потайной двери и навалилась на нее, стараясь хоть немного задержать наемных убийц, пытавшихся ворваться в подземные покои верховного королевского мага. И это ей удалось. Правда, ценой своей жизни. Когда они ворвались внутрь, Асгопариус уже успел положить ребенка в большой резной шкаф и закрыть дверь. Он как раз заканчивал произносить какое-то заклинание, когда очередная черная стрела настигла и его.

– Что ж, дело осталось за малым, – усмехнулся брат короля, перешагивая через тело верховного королевского мага. – Я бы даже сказал за очень малым. За смертью этого королевского щенка.

И он распахнул дверь шкафа. Но там никого не было…

На некоторое время в комнате установилась тишина.

– Странно все это, – наконец нарушил молчание голос Тима.

– Что странно? – удивленно посмотрела на него бабушка Агафья.

– Да все! – решительно заявил тот. – Как-то очень уж похоже на какую-то книгу или фильм фэнтези. Там такие истории постоянно происходят. Из книги в книгу и из фильма в фильм. Их чудесами не корми, дай только, чтобы младший брат своего старшего брата-короля убил. А потом всю оставшуюся часть книги или фильма за его сыном гонялся. Чтобы тот, значит, у него незаконно добытую корону не отобрал и сам королем не стал. Я знаю. Я все это сколько раз читал и смотрел.

– Эх, Тимоша, мал ты еще. Совсем жизни не знаешь, – покачала головой бабушка Агафья. – А жизнь, она тетка коварная – может такое насочинять, что никакому писателю даже в голову не придет. Просто выдумки да фантазии у него не хватит. А может, наоборот, такое выкинуть, что самый распоследний и бесталанный бумагомарака не то что такое писать не станет, а даже и помыслить про такое не сможет. Побоится. Потому как все его засмеют за енто… как его… в общем, чего-то там с травой, льном, мышами и ленью…