Однако были и плюсы, а именно: календарь, испещренный датами встреч и делами, которые надлежало выполнить, чтобы поставить возле них галочку; рабочий стол с привычным бардаком на нем и прилипшей кружкой для кофе; ежедневный обмен на бегу и, разумеется, шутя мелкими колкостями с товарками-журналистками, разделяющими ту же самую судьбу; быстрые ланчи в кафешке за углом… и наконец, самое важное — ежемесячная зарплата. Сумма не вызывала особого восторга, но давала возможность изредка позволять себе небольшие безумства, к примеру новый жакетик из сетевого магазина или крем, который рекламирует голливудская звезда. Все это составляло повседневную жизнь Сабины и давало ощущение безопасности.

И вот теперь она — совершенно неожиданно! — осталась ни с чем. Раньше она лично с этой проблемой не сталкивалась, но слишком хорошо знала, что тучные годы женской прессы неминуемо подходят к концу. Без особой веры в успех Сабина сделала несколько телефонных звонков знакомым из других редакций. Результаты лишь подтвердили ее опасения.

— Как жаль, Сабина… Я, конечно же, поспрашиваю, но ты же знаешь… В последнее время чаще ходят слухи об увольнениях, чем о новых рабочих местах. Ох и времечко проклятое настало! Дорогая, я позвоню, если что-нибудь узнаю. А сейчас мне пора, пока, держись там! Все будет хорошо. Выше нос!

После каждого такого разговора Сабине еще сильнее хотелось плакать, поэтому очень скоро она махнула на все рукой.

* * *

Труднее всего оказалось распоряжаться временем, которое вдруг растянулось, точно резиновое. Сразу же после увольнения Сабина занялась квартирой — достаточно запущенной, поскольку аккуратисткой она, еще недавно проводившая все дни на бегу, не была никогда. Но на то, чтоб упорядочить пространство в тридцать восемь квадратных метров, ушло всего несколько дней, не более. И уж точно вся эта уборка не могла считаться солидным фундаментом новой жизни.

— А может, тебе пойти учительницей в школу?

Анджей, муж Сабины, преисполненный благих намерений, подбрасывал ей идейки одна хуже другой. Поскольку сам он всю жизнь усердно и терпеливо строил карьеру чиновника, то и ориентировался всегда исключительно на бюджетные должности. Но Сабина теряла остатки сил от одной лишь мысли, что будет должна изо дня в день укрощать этих человекообразных, которые ростом ей по пояс и не способны к поддержанию последовательного разговора. К счастью, муж целыми днями пропадал на работе, а Ружа, их одиннадцатилетняя дочь, была то в школе, то на внеклассных занятиях, и бо`льшую часть времени Сабине хотя бы не приходилось хлопотать вокруг свидетелей своего падения. Но вечерние часы, которые семья проводила вместе, были хуже всего — даже хуже пытки, которую она терпела в одиночестве. Сабине не удавалось совладать с собственными эмоциями и все тяжелее было притворяться перед близкими, будто она отлично освоилась в новой ситуации.

Разумеется, Анджей старался поддерживать ее и в этих неловких попытках даже выглядел бы очаровательным, сумей Сабина в своем подавленном состоянии вообще это заметить. Кроме того, подбадривающие интонации мужа не могли заглушить голос той несомненной и очевидной для всех истины, что на жалкую зарплату министерского канцеляриста они долго не протянут.

И вот наконец настал день, когда Сабина определенно решила: больше она не выдержит! Она отвернулась от окна — своего наблюдательного пункта, у которого проводила долгие часы, бездумно таращась на мир людей, у которых есть осмысленные занятия. Закололо где-то в области сердца. Дыхание перехватило.

«Где телефон? Что со мной происходит, инфаркт, что ли? Нет, Анджею звонить не надо, а то еще сорвется и приедет… Вот оно, хоть какое-то мое достижение: умереть в тридцать пять!»

В голове хаотично роились мысли. Сабину охватила паника. Она попыталась сфокусировать на чем-нибудь взгляд, и ей в глаза бросилась кипа цветных журналов на подоконнике — пакет изданий, которые выпускал ее прежний работодатель и которые она, как работник концерна, до недавнего времени еженедельно получала по почте. Давненько она собиралась избавиться от этого хлама, да каждый раз что-то мешало. По воле случая на самом верху лежал журнал со специфическим названием «Свадебные цветы». Сабина уставилась на обложку, где была изображена невеста с довольно неудачным, на ее взгляд, макияжем, державшая в руке абсурдно-нелепый букет из древесных шишек. Трудно определить, как долго все это длилось, — Сабина утратила ощущение времени, пребывала вне его, пока не поймала себя на том, что снова нормально дышит.

И тогда она села за компьютер и начала писать. Предложения выстреливали из-под ее руки, точно автоматные очереди. Сабина не вставала с места, пока голос мужа не вырвал ее из забытья:

— Милая, ты рассылаешь резюме, да? Прекрасно, прекрасно, но как насчет перерыва на ужин? Я голоден как волк. — Анджей искренне обрадовался, увидев, что жена в кои-то веки занята чем-то еще, помимо перекладывания предметов с места на место или же приготовления очередного за день кофе, бог весть какого по счету. — Господи милосердный, да здесь хоть топор вешай!

Он замахал рукой: в воздухе клубился густой сигаретный дым. За несколько часов Сабина выкурила почти всю пачку. Доказательство преступления — переполненная пепельница с опасно тлеющим содержимым — было здесь же, у компьютера.

* * *

Вот так — совсем случайно — началась новая глава (nomen omen[1]) в жизни Сабины и ее родных. Когда она начинала писать, ей и в голову не приходило, что это станет для нее революцией. Это был способ не сойти с ума, занять чем-то мысли, пока она не придет в себя до такой степени, чтобы задуматься о том, чем, собственно, заниматься всю оставшуюся жизнь. Но, поставив наконец точку в последнем предложении текста, растянувшегося почти на пятьсот страниц («Что, и впрямь так много? Как мне это удалось?»), она подумала: «В сущности, почему бы и не показать это кому-нибудь? В конце концов, накропать столько слов — это не хухры-мухры!» И отправила электронное письмо первому же человеку, пришедшему ей на ум, — девушке из отдела маркетинга крупного издательства, с которой когда-то мимолетно познакомилась по работе.

Сабина и не предполагала, что через три дня получит ответ:

Да, время у Сабины было.

Книга выстрелила, точно дальнобойная ракета, и очень скоро стала не только явлением издательского рынка, но и феноменом поп-культуры. Читательницы глотали ее как обезумевшие, а критики и разномастные эксперты задавались мыслью, какую же именно потребность общества удалось угадать автору и что говорит о нашем социуме эта необычайная популярность банальной, по сути, истории, написанной пусть и ловко, но без особенных литературных достоинств. Сабина в эти дискуссии, которые велись где-то поверх ее головы, не углублялась — прежде всего потому, что у нее не было на это времени. Издательство поймало волну и заказало ей сразу три очередные части цикла. А она… Она писала и с растущим изумлением наблюдала, как ежеквартально на ее счет поступают все более солидные суммы.