Вылитое прожорливое животное! У меня коленки трясутся, а пол под ногами проваливается в никуда от того, что я сейчас чувствую. Страх. Лютый ужас. Странное давящее напряжение жара в бёдрах, которые мне хочется сжать посильнее, лишь бы унять постыдные ощущения.

— Глаза открыла! На меня смотри.

Распахиваю. Хоть и боюсь до дури, но вынуждена подчиниться. Я сама пришла. Добровольно отдала себя монстру. Лучше ему одному отдаться, чем его братве. Они жуткие нелюди. Поджарые бородатые мамонты с тюремными татуировками на телах. Страшно подумать, что со мной будет, если вдруг их главарь швырнёт меня им на потеху. Страшнее смерти может быть лишь гнев Мурадова. Такие, как он, не любят характерных. Для Мурадова женщины не более чем красивые игрушки. Приятные дырки для грязного траха на пару ночей.

Но вопреки суровой истине я знаю, что Гектор заботится о своих девочках. Именно поэтому я здесь. Пришла к разбойнику добровольно. Он даёт им всё. Кров, красивую одежду, дорогую косметику. Главное — безопасность. Взамен плата одна — постель. Похоть, грязь, разврат. Исполнение по щелчку пальцев всех его прожорливых фантазий. Такова цена защиты. Сейчас я продам своё тело кровожадному дьяволу, чтобы выжить в бездне хаоса.

Грозным взглядом мужчина внимательно водит по моему лицу. Я не могу долго смотреть в его проклятые глаза. Я в них тону, умираю, как в яде захлёбываюсь. Страшно. Но… отчего-то порочно и горячо. Вот так дрожать и смотреть в лицо своего личного кровавого палача.

Он красив. Опасно. Жгуче. Безмерно. Но мне не следует забывать о том, что это он уничтожил мой город. Как чума. Как ящик Пандоры мирового масштаба, с которого был сорван замок.

Что со мной? Почему он так жадно смотрит на меня? Будто кусок за куском от тела отгрызает. Мне даже больно становится. Всего лишь от взгляда. Соски под гнётом двух раскалённых чёрных углей стали твёрже бетона, а в лепестках ещё никем не сорванного цветка вдруг покалывает до мучительного дискомфорта.

Неужели меня возбуждает атмосфера опасности и жёсткая хватка плена грубых рук? Что напоминают мне руки беспощадного мясника?

Он ведь преступник. Страшный человек. Убийца, не знающий ничего светлого. И от его прикосновений и сжигающего заживо взгляда я начинаю возбуждаться? Бред. Патология. Это так стресс на меня так влияет? Я начинаю путать возбуждение и страх. Я просто схожу с ума. Я себя не узнаю, не понимаю. Я теряю голову, когда нахожусь с НИМ рядом.

Гектор смотрит на меня сверху вниз, прищурившись. Не моргает. Жжёт насквозь. Он выше меня на три головы, я поражаюсь его объёмам и нечеловеческому росту. Про конституцию тела вообще молчу. Ни дня без качалки. Завидные мускулы, потрясающие пропорции фигуры, пресс как броня танка.

Олимпийский бог. Но лишь телом. Потому что в душе он порочный демон.

Я едва успеваю вдохнуть, бандит грубо тянет мои волосы на себя, как за поводок, заставляя меня встать на носочки, мысленно заскулить.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — панически шепчу я сдавленным шёпотом, будто молюсь перед смертью. Как будто ударит сейчас. По стене расплющит, превратив в ничтожное воспоминание. Власть и сила ощущается в каждом его уверенном, устрашающем движении.

Одной рукой он властно держит мои волосы, второй — хватает за шею. Его ладонь горячая, слегка шершавая и огромная. Как две мои. По коже несётся лавина жара. В комнате становится как в пекле. Этим действием бандит явно даёт мне понять, что отныне я — его трофей.

Он страх на меня нагоняет, играет, забавляется. И страшно, и сладко становится одновременно. Я мельком смотрю, как его мощный бицепс напрягается, в два раза увеличиваясь в размере, когда он крепко держит меня в тисках. Это не рука. Нет. Кусок суперпрочного мрамора какой-то.

Я забываю собственное имя и проваливаюсь в пропасть, когда мужчина вдруг ослабляет давку на шее. Рука перемещается на моё лицо. Бандит трогает меня. Гладит, примеряется к новому приобретению, будто оценивает на ощупь товар на витрине, при этом загадочно хмурится. Сильно хватает за подбородок, пальцами надавливает. Скользит ими вверх, к губам…

Тук. Тук. Тук. Моё сердце на запредельной скорости вколачивается в рёбра. Я не знаю, что творю. Действую на инстинктах выживания. Я несмело обхватываю губами его большой и толстый палец. Начинаю его сосать. Как умею. Втягиваю в рот, скольжу по нему языком, старательно вылизываю. А у самой щёки от стыда полыхают, будто на солнце обгорели. Боже, что я творю? Я должна понравиться бандиту, должна воспламенить в нём сумасшедшее желание. И делать всё, чтобы стать интересной и желанной для него.

— М-м, какой смелый ход. Что, не терпится в рот взять?

Я застываю. На ресницах скапливаются слёзы. Губы начинают дрожать и пульсировать, а смелость вдруг куда-то улетучивается. На языке расцветает его уникальный вкус. Тяжёлых сигарет. Дорогих духов. Мускуса. Убийственный микс.

Нет. Не смогу. Лечь под зверя. Слишком он страшный. И о чём я только думала, когда переступила порог его владений?

Опасный взгляд главаря скользит ниже. На мою обнажённую грудь. Хищник облизывается. В черноте радужки вспыхивает красное пламя. Я понимаю, бандит завёлся не на шутку. Он возбуждён.

Чертовски сильно. Я боюсь опустить голову ниже, чтобы увидеть его стоячий член. Но я знаю, что он уже направлен на меня штыком, восстал в полной боевой готовности взять своё. Иначе почему мужчина смотрит на меня так алчно, будто собирается в клочья порвать? Его энергетика вопит сама по себе. Он жаждет взять меня всю. Опробовать, посмаковать каждый миллиметр юного тела. Затрахать, отжарить, опорочить столь редкий трофей по полной программе.

Я закрываю глаза на несколько секунд и отчего-то невольно погружаюсь в воспоминания нашего разговора, который состоялся два часа назад.

— Что тебе надо от меня? — грозно спрашивает он.

— Мне нужна ваша защита. Еда. И дом.

— Не жирная ли заявочка? — усмехается, обнажив белые-белые зубы. — А лет тебе сколько?

— Девятнадцать.

Пауза.

— Почему не убили? Могли бы добить… Когда нашли меня в грязной луже с воспалённой рваной раной. Или бросить. Чтобы руки не марать. Мне недолго оставалось. Вы передумали?

Он мается. Нервничает. Будто умалчивает что-то важное или врёт.

— С чего ты решила, что привлекаешь меня? Что ты можешь мне дать, что не могут дать другие? Грязь и вонь? Что? Почему я должен взять в личные шлюхи именно тебя? Претенденток сейчас в избытке. Трахать не перетрахать. Тошно уже от ряженых лахудр.

Буржуй! Зажравшийся. Ах, тошно, значит? Но я не такая, как они. Его холёные мочалки из бандитского клуба шлюх. Я особенная. Почему? У меня есть феерический секрет. Узнает, слюни потекут, как у пса бешеного.

— Может, не в шлюхи. Я могу стать вашей домработницей.

Наивная. На что надеюсь? Лишь веселю нелюдя.

Бандюган раскатисто смеется: