— Не нуждаюсь. У меня хватает обслуги. Ну же, убеди меня! Или проваливай!

— Я…

Соберись, Крис! Я должна убедить мужлана, а он должен оставить меня под своим крылом. Это единственный шанс выжить. Если я ещё раз попадусь на глаза пьяному отчиму или шайке гопников в переулке, боюсь, следующий день не наступит.

— Что ты? — надменно коверкает мою интонацию.

— Я… — судорожный вдох. — Ещё девочка.

Бинго. Как тебе это, бандит? Девственницы в наше ужасное время — всё равно что редкий бриллиант. А такие денежные мешки, как Гектор, полсостояния выкинут, чтобы порвать целку.

Во тьме замогильных глаз что-то меняется. Мгновенно. Огненной вспышкой. Как будто он только что завоевал весь мир.

— Повтори.

— Я девственница! Никогда не была с мужчиной, — сжимая кулаки, я стараюсь не дрожать и выглядеть бесстрашной.

Мой ответ неимоверно сильно шокирует головореза. Я кожей чувствую, как он весь начинает трястись и закипать от жажды.

— Докажи!

Мужчина в два широких шага сокращает между нами дистанцию. Я взвизгиваю, когда амбал хватает меня за халат и дёргает его на себя. Тот с треском рвётся в плечах. Мурадов толкает меня животом на подлокотник дивана, задирает халат до талии.

— Ноги! — сипло приказывает.

Голос вибрирует от сумасшедшей жажды с примесью предвкушения.

Я маюсь и дрожу.

— Раздвинь. Ноги. Шире.

Не могу пошевелиться.

— Если ты хочешь быть моей, ты должна подчиняться с полуслова и выработать эту привычку, как послушная зверушка! Как условный рефлекс!

Мне приходится сжать волю в кулак. Я кусаю нижнюю губу, упираясь щекой в холодную кожу дивана, кое-как размыкаю бёдра, пока горячее мощное тело давит на меня сверху, как многотонный каток под собой расплющивает. Горячий. Жар мускулистого тела обжигает, как раскалённая печь.

Я начинаю дрожать в патологическом ознобе, когда Гектор гладит мои бёдра. Он такой бугай неотёсанный, неповоротливый танкер. Его рука крепкая, сильная, он шеи ей сворачивает своим врагам, как головы цыплятам, но гладит меня так нежно, что я вдруг замечаю, как моё дыхание учащается, по коже проходят волны вибраций, а внизу живота разливается тягучее тепло. Он будто ласкает меня, как нежный, диковинный цветок, трепетно исследует молодое девичье тело.

Сильная рука верзилы ныряет между моих ног, обрушивается на бархатные складочки. Я мысленно взвизгиваю. Сердце в груди начинает быстро-быстро стучать от захлёстывающей паники. Мужчина уверенно надавливает на лоно, будто знает своё дело, чуть растирая влагу в узком местечке. Я не дышу, когда чувствую, как палец бандита входит в глубины моего тела.

Что? Я влажная? Я увлажняюсь для него. Против логики.

С ума сойти. Этого от самой себя я никак не ожидала.

— Ту-го, — голос хрипит, обрывается. Мужчина давит на меня своей мощной массой, подчиняя. Он весь трясётся от сенсационной новости, даже суровая интонация в ледяном баритоне меняется на лёгкую сладость. — Ты и правда целая? Но как такое возможно?

— Берегла. Для вас. Как дань.

Я умная. Я знаю, что мне нужно было сказать именно это. Подыграть бандиту, чтобы получить билет в лучшую жизнь. Моя тактика срабатывает. Бородач принимает моё предложение.

— Эй, ты здесь? — громила энергично меня встряхивает, возвращая в реальность. Он грубо пронизывает пальцами мои скулы и повелевающим басом заявляет: — Обращайся ко мне на «вы». Отныне я — твой хозяин.

Пауза. Свист в ушах. В венах вспыхивает лава.

— Что застыла как столб? — в руках бандита звякает пряжка ремня. — На колени.

Я падаю, словно поломанная марионетка.

— Покажи, на что способна!

Ошарашивает своим желанием, как ведро льда за шиворот высыпает.

— Я принимаю твою сделку, Кристина. Да начнётся обмен.

Его грозное лицо перед моими глазами расплывается от нахлынувшего нервного головокружения. Вот теперь я понимаю по-настоящему, что натворила. Строить планы казалось проще простого. Но когда дело дошло до практики, стало уж совсем безрадостно. И адски страшно. Я не думала, что будет так трудно. Я думала, справлюсь. Потерплю. Но недооценила масштабы риска. Я и не представляла, что у него такой большой и мощный… боевой ствол в штанах.

Поздно. Пути назад нет. Контракт с дьяволом подписан. Теперь я… игрушка опасного бандита.

— Сюда иди, шалава драная!

Я не успеваю даже зайти домой, моё сердце падает в пятки, когда вижу красную небритую рожу Корнея — моего отчима. В одной руке пивная бутылка, в другой — дымящийся бычок. В рваной тельняшке и в застиранных штанах с вытянутыми коленями он прёт на меня, будто бульдозер без тормозов. Реакция молниеносная. Я бросаю всё, пулей мчусь в уборную, едва успеваю грохнуть дверью

у самого его носа и задвинуть щеколду, как тут же слышу череду мощных хлопков. Тяжёлое поджарое тело врезается в дверь ванной комнаты. Я тяну ручку на себя, удерживая за дверью сущее зло, слетевшее с катушек, трясусь и отчаянно бормочу молитвы. Чёрт! Отчим сегодня не в духе. Он набрался в хлам, как обычно.

— Ты чё, офонарела? Дверь открыла, я сказал!

Он бьётся о дверь ванной. Наваливается на неё всей своей мясистой тушей, хаотичными очередями тараня проеденное термитами дерево внушительной массой.

Бах! Бах! Бах!

Отчим выдалбливает собой дверь, как будто он не человек, а кусок полена и дверь не дверь, а хлипкий картон. Как бешеный бык, который озверело бросается на мишень, он крушит её в щепки.

Стены и потолок трясутся как во время землетрясения. Я падаю на пол, закрываю уши руками и реву.

Страшно! Обычно он знал меру, но сейчас окончательно спятил! Дверь почти слетает с петель, уже держится на соплях. Стены в нашей зачуханной двухкомнатной квартире, построенной в районе для рабочего скота, не толще бумаги.

Бах!

Дверь вылетает окончательно, я вскакиваю на ноги, хватаясь за сердце, которое лопается в груди, как корабельный снаряд.

— Попалась! Я очень долго ждал этого момента… Крис-тина!

В глазах мужчины искрится нездоровый блеск. Он растягивает моё имя. Пошло, гадко, по слогам. И смотрит на меня. Будто насквозь чёрными глазами пронзает, как лезвиями. Так жутко пялится, как полоумный психопат, аж глаз левый от нервного тика дёргается.

Отдавшись панике, я действую спонтанно, на эмоциях. Верещу, бросаюсь в ублюдка всем, что попадаётся под руку, дезориентирую его своими криками и отчаянной обороной. Медведина с заплывшим жиром брюхом теряет равновесие, пошатывается, заваливаясь вбок, когда получает в лоб отменную подачу флаконом из-под шампуня.