* * *

Ещё не открыв глаз, Алли уже поняла, что находится вовсе не в своей постели. Опять свалилась на пол среди ночи? Она всегда очень беспокойно спала; частенько просыпалась на голом матрасе, с простынёй, обвившейся вокруг тела, словно питон.

Она открыла глаза, и в них ударил пробивающийся между деревьев солнечный свет. Всё, вроде, как надо, вот только где же окно спальни, сквозь которое льётся этот свет? И где сама спальня? Какие-то непонятные деревья кругом…

Она снова закрыла глаза, пытаясь «перезагрузиться». Ведь человеческий разум, она знала, очень похож на компьютер, особенно в краткий промежуток времени между сном и бодрствованием.

Ведь бывает же — иногда тако-ое вдруг скажешь или учудишь! А по временам не можешь сообразить, как попал туда, куда попал.

Пока что она не сильно взволновалась. Пока что. Просто постаралась сконцентрироваться и выудить из своей памяти разумное объяснение. Может, они пошли с палаткой в лес? Скорее всего, так оно и есть. Она была уверена: вот сейчас в мозгу вспыхнет воспоминание о том, как она и её родители укладывались на ночлег под звёздами…

Вспыхнет.

Что-то в этом слове насторожило Алли.

Она снова открыла глаза и села. Ни тебе спальных мешков, ни костра, ни палатки… Да и ощущения какие-то странные, как будто голову накачали гелием.

А в нескольких футах поодаль, подтянув колени к груди, на земле спал ещё кто-то.

Мальчик, в лице которого было что-то азиатское. Кажется, он ей знаком. И одновременно незнаком. Как будто они когда-то встречались, но только один раз, мимоходом.

И тут её накрыло ледяной волной. Она вспомнила.

Туннель. Полёт. Он был там! Он столкнулся с нею, болван неуклюжий!

— Привет! — послышался голос сзади. Алли подпрыгнула. Она мгновенно обернулась и увидела ещё одного мальчика, помладше — тот сидел на земле, скрестив ноги. За его спиной вверх устремлялся гранитный утёс.

Мальчишка явно не дружил с расчёской. Одет он был… Какая странная у него одежда! Не пойми что — слишком тяжёлая, слишком тесная и застёгнута на все пуговицы. Веснушек у пацана было столько, что Алли даже не подозревала, как такое количество может уместиться на одном, не очень большом лице.

— Наконец-то, проснулась, — сказал он.

— Ты кто? — спросила Алли.

Вместо ответа пацан кивнул на лежащего на земле мальчика — тот начал потихоньку шевелиться.

— Твой дружок тоже просыпается.

— Никакой он мне не дружок.

«Недружок» сел, моргая от яркого света. Его лицо было заляпано чем-то коричневым.

«Засохшая кровь?» — всполошилась Алли. Нет. Шоколад. Определила по запаху.

— Что за ерунда? — осведомился обшоколаденный мальчик. — Где я?

Алли встала и внимательно осмотрелась по сторонам. Вокруг была не какая-нибудь жалкая рощица, а самый настоящий лес.

— Я была в машине, с папой, — начала она думать вслух, надеясь, что таким образом ей удастся вытащить на свет и все остальные воспоминания. — Мы ехали по горной дороге, над лесом…

Вот только это какой-то другой лес. Тот, мимо которого ехали Алли с папой, сплошь состоял из мёртвых стволов с торчащими во все стороны гнилыми сучьями. «Мёртвый лес, — сказал папа. — Такое случается. Грибок, гниль какая-то. Может за один раз убить несколько акров».

И тут Алли вспомнила визг тормозов, потом удар, скрежет металла, а дальше — ничего.

Вот теперь она немножко забеспокоилась.

— О-кей. Что это за место? — обратилась она к конопатому пацану. Шоколадка явно имел о происходящем не больше понятия, чем сама Алли.

— Отличное место! — отозвался Конопатый. — Я здесь живу! А теперь ты тоже будешь здесь жить!

— У меня есть, где жить, — отрезала Алли, — так что я как-нибудь обойдусь!

Шоколадка ткнул в неё пальцем:

— Я знаю тебя! Ты на меня налетела!

— Ничего подобного — это ты налетел на меня!

Конопатый встал между ними.

— Эй, да бросьте вы! — Он в нетерпении принялся подскакивать на носках. — У нас полно дел!

Алли сложила руки на груди.

— Я и пальцем не пошевелю, пока не выясню, что происх… — начала она, но тут её словно по лбу ударило. По лбу?…

— …Столкновение лоб в лоб!

— Точно! — воскликнул Шоколадка. — А я-то думал, что мне это приснилось!

— Должно быть, нас снесло с дороги! — Алли осмотрела и ощупала себя с ног до головы. Ни одной сломанной косточки, ни одного синяка. Даже ни одной царапины. Как это-то может быть?! — Наверно, у нас сотрясение мозга.

— Что-то я не чувствую себя сотрясённым.

— Сотрясения иногда бывает трудно определить, Шоколадка!

— Меня зовут Ник.

— Прекрасно. А меня Алли.

Ник попытался стереть с лица шоколад, но, похоже, без мыла и воды тут не управиться.

Оба повернулись к Конопатому.

— А у тебя есть имя? — спросила Алли.

Тот потупился.

— Ага. Но вам не скажу.

Алли отвернулась от него — пацан уже начал действовать ей на нервы — и вновь обратилась к Нику:

— Должно быть, нас выбросило при столкновении, и мы слетели с этого обрыва. Ветки смягчили падение. Пошли, нам надо вернуться на шоссе!

— А что вы там забыли? — спросил Конопатый.

— Они же волнуются! — воскликнул Ник. — Мои родители наверняка ищут меня!

И тут у Алли вдруг возникла одна мысль. Уж лучше бы не возникала.

— А может, и не волнуются, — сказала она. — Если авария очень тяжёлая…

Она не решилась договорить, и это за неё сделал Ник:

— …то может статься, что только мы одни и остались в живых!

Алли опустила веки, пытаясь отогнать подальше саму мысль об этом. Авария была действительно страшной, это несомненно, но если им удалось выйти из неё без единой царапины, то ведь может статься, что и её папе повезло не меньше? В наше время делают такие автомобили — зоны смятия, защитные балки, воздушные подушки со всех сторон, — что в них безопасно, как в танке.

Ник принялся бродить туда-сюда, погрузившись в мрачные раздумья.

— По-моему, наше дело плохо. Просто из рук вон плохо.

— А я уверена — с ними всё в порядке, — сказала Алли и повторила, как заклинание: — Я уверена… всё в порядке…

А Конопатый расхохотался:

— «Остались в живых»! Вот потеха!

Ничего себе, нашёл время смеяться. Алли с Ником в бешенстве воззрились на пацана.