в омуте не притоп. Еле откачала его бабка тогда. Вот и стал малость дурковатым… Но руки, повторюсь, золотые. И стреляет отлично.

ОСОБИСТ

Ты, конечно, командир, тебе и решать. (Огрызнувшись) Гляди только, как бы он отлично не в ту сторону стрелять не начал!

КОМАНДИР

Может, хватит нам уже собачиться, майор? Давай на гансов сил и злости оставим. Время покажет, кто прав. Если будет кому это кино смотреть. (Встаёт) Всё, ступай к бойцам. А я комиссара навещу-попрощаюсь…

1.5. ХУТОР. СБОРЫ И ПОСТРОЕНИЕ. НАТ. ДЕНЬ

Помывка партизан в озере, плотный завтрак, погрузка поклажи и легкораненых на телеги. Телег всего три. Сам отряд небольшой (порядка сорока человек) и сильно потрёпанный. Перед выходом командир строит личный состав. Услышав команду, Иван, будучи один, вне зоны видения прочих, достаёт из-под амбарной стрехи немецкий пистолет «Люггер», завёрнутый в тряпицу. Пистолет Иван прячет за пазуху, бормоча при этом что-то невнятное.

Вид у построенного войска ещё тот: у кого-то обувка каши просит, у кого-то с оружием беда. Есть даже вооружённые топорами и просто дубинами. По сути, в полноценной военной форме здесь только один человек — Володя, в петлицах которого кубари лейтенанта. Есть и несколько женщин, одна из них — Лена.

КОМАНДИР

Равняйсь. Смирно. Бойцы! Времени на долгие речи нет. Немцы рядом. Пойдём через Змеево болото. Идти тихо. Не кричать, не стрелять, котелками не брякать. Идём колонной по два, с интервалом пять метров между парами. Первая телега — через две пары. Вторая — ещё через две. И третья — так же. Лошадей беречь больше, чем себя. Друг за дружкой тоже приглядывай! Всё. Нале-во. Шагом марш.

1.6. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. НАТ. ДЕНЬ

Маленькая колонна партизан уходит к болоту. Держась за третью телегу, идет угрюмый Иван. У самого болота перед кромкой чахлого леса он в последний раз оглядывается.

1.7. ХУТОР. ПЛОЩАДЬ. НАТ. ДЕНЬ

Установленное в центре хутора ржавое било[1]. Уже совсем седой, но ещё с прямой спиной старик Лукич бьёт в него, созывая народ. Люди подтягиваются на площадь, их немного, преимущественно бабы, ребятишки. Мужчины представлены парочкой глубоких стариков да одноруким инвалидом Афанасием (50).

СТАРОСТА

Уж простите, хуторяне. Худые у меня для вас вести.

АФАНАСИЙ

Эк удивил. Так ведь иных по нынешним временам не бывает. Так что валяй, Лукич, излагай.

СТАРОСТА

По всему, ближе к вечеру сызнова немец в гости заявится.

СТАРУХА ГЛАФИРА

От таких гостей мясо слезет с костей.

СТАРОСТА

А ну цыц, Глафира! Тебе слова дадено не было.

СТАРУХА ГЛАФИРА

А кто ты есть такой, чтоб мне рот затыкать? Думаешь, ежели тебя германцы верховодить поставили, теперь и слова поперёк не скажи? Да тьфу на тебя!

АФАНАСИЙ

Бабка Глафира! Угомонись!

АГАТА

И то правда! (Старухе) Чего ты до нёго чипляешься? Сама знаешь, не по своей воле Лукич в старосты подался.

Но старуха гнёт своё.

СТАРУХА ГЛАФИРА

Кто в кони пошёл — вот тот пущай и возит. А я сёдня последнее, что по сусекам наскребла, нашим хлопцам в дорогу всучила. Так что извиняйте, православныя, для германцев разносолов не осталось. А ежели даже и есть ещё чего — во им! (Показывает кукиш)

СТАРОСТА

Ты, Глафира, который год свой срок на этой земле перехаживаешь. Потому тебе хошь трава не расти, можно и фиги немцу казать. А я… (Обводит взглядом собравшихся) за всё обчество пекусь. Вон (кивает на детишек) наперёд всего за эту сопливую команду. Разницу чуешь? Потому вот какой будет вам, хуторяне, мой наказ: немцы, как заявятся, всенепременно про партизан спрашивать будут. Так вы не юлите, отвечайте, как оно как бы есть. Дескать, да, было дело: вчерась заявились, встали ночлегом, переночевали, утром ушли. Трёх лошадей по дворам забрали да три же телеги обчественные реквизировали. А попробуй не дать, коли они с оружием? А куда ушли — Бог весть, нам про то не докладали. Всё ясно?

Бабы понимающе кивают головами. Одна из них — разбитная бабёнка Анфиса интересуется.

АНФИСА

Лукич! А то правда, что Ванька-дурачок с партизанами ушёл?

СТАРОСТА

Правда. Уж не знаю, на шута он им сдался.

АНФИСА

Получается, хата Симоновны таперича свободная?

СТАРОСТА

А тебе-то что?

АНФИСА

Може, я переселиться туда желаю. У меня в дому крыша зовсим худая, вот-вот провалится, а латать кому? Мужичков нетути.

СТАРУХА ГЛАФИРА

Сдурела, баба?! Там же нечистый водится! (Осеняет себя крестным знамением)

АНФИСА

Да по мне — хошь бы и нечистый, было б тяпло да чисто. И вообще. Може, я эта, как её… Атеистка, во!

СТАРУХА ГЛАФИРА

Тьфу на тебя! Сатана в юбке!

КТО-ТО ИЗ БАБ

А ты, Анфиска, немцев попроси. Пусть пособят. Они и крышу покроют, и тебя самою заодно.

Бабы дружно гогочут.

СТАРОСТА

А ну цыц! Я так полагаю, что хату Ванькину, ноне пустую, мы для немцев оставим. Пусть уж лучше они там наособицу наездами обретаются.

СТАРУХА

В кои-то веки умное слово сказал. Нечистый германцу — самая та компания.

СТАРОСТА

Вот такие, хуторяне, будут мои печальные слова. На этом — всё, расходимся. Да, и собак, у кого остались, поховайте. Мне немцы ещё в прошлый раз такое указание выдали… (Люди печально расходятся) Агата, задержись.

АФАНАСИЙ

Лукич, так мы на озеро едем?

СТАРОСТА

Да-да, ступай, запрягай свою Звёздочку. Я сейчас.

Староста подходит к Агате. Это молодая девушка, ровесница Лены. Но если в той угадывалось явное городское, даже столичное, то здесь — типичная деревенская классика: кровь с молоком, полна пазуха, толстая коса. Всем хороша девка, только лицо подкачало, рябое — щёки, лоб густо усыпаны оставленными оспой шрамами и рытвинами.

СТАРОСТА

Раненого комиссара у тебя в хате оставили?

АГАТА

Какого раненого? О чём ты, Лукич?

СТАРОСТА

Ты мне, девка, зубы не заговаривай! Как он? Ходить может?

АГАТА

Какое! Мало что ноги перебиты и кровищи потерял — у-уу, так ещё лихоманка началась. Вторые сутки в жару да в бреду мечется… Думала, може, у Ваньки от бабки травки какие целебные остались, а он, вишь, с партизанами возьми да уйди. (Подозрительно) А ты откудова про комиссара знаешь?

СТАРОСТА

Анфиска мне доложилась. Она вчера в огороде допоздна возилась и видела, как его к тебе тишком заносили.

Агата всплёскивает руками.

АГАТА

Охушки! Ой, худо, что видала!

СТАРОСТА

Да уж ничего хорошего. От этой стерьвы чего угодно ожидать можно. (Поразмыслив) Мы сейчас с Афанасием на озеро съездим, перемёты проверим. (Кривится) Немец, он дюже до нашей рыбки охоч. Растудыть ему в дышло!.. В общем, через пару часиков