Даже теперь, после того как прошло стольколет, я закрываю глаза и все отчетливо вижу, словно просматриваю старуюкиноленту, где еще свеж в памяти каждый эпизод, каждое мгновение и каждоесказанное мною слово. В тот день так быстро решилась твоя судьба. Еще утром япроснулась в твоих объятиях и подумала о том, что как же все-таки замечательнобыть женой, а ближе к вечеру я вдруг услышала жуткое и жестокое слово «вдова».Я даже шарахнулась в сторону и закрыла лицо влажными от волнения ладонями,после того как меня первый раз так назвали. Мне показалось, что меня так неназвали, а обозвали. Для меня это было оскорбительно и жестоко. Болезненная имощная пощечина, которую нанесла мне моя судьба. А затем до моего мутногосознания стали доноситься различные слухи… Кто-то говорил, что тебя убилипотому, что ты занимался криминальным бизнесом. Я украдкой смотрела на этихлюдей, нервно сжимала кулаки и думала о том, что в то время, когда тебя убили,честного бизнеса просто не существовало. Это сейчас можно строить свой бизнесболее разумно и легализованно, а тогда было совсем другое время и другие нравы.Ты смог заставить меня уважать и ценить деньги, потому что до тебя я вообще незнала, как трудно, оказывается, их зарабатывать и с каким риском они даются. Дотебя я жила одним днем и понятия не имела о том, что свою жизнь нужнопланировать и даже с математической точностью просчитывать. Помнишь, ты всегдаговорил, что у меня чутье на деньги? Так это ты же сам его выработал. Ты выдалмне аксиому о том, что для того, чтобы иметь деньги, нужно заплатить слишкомбольшую цену.

После того как тебя не стало, для меняначались трудные времена. Меня часто посещали мысли о смерти. Я ведь знала, чтомы две половинки единого целого, а теперь получилось, что осталась только мояполовина, которая уже никогда и ни к кому не сможет приткнуться. В то время уменя пропал смысл жизни. Мне было не для кого и не для чего жить. Твои друзьяпытались меня поддержать, предлагали свою помощь, но меня все это толькораздражало. Я злилась на них за то, что они живы, а тебя уже нет. Я считала,что все вокруг виноваты в твоей смерти, потому что нам с тобой была нужнапомощь при жизни. Все знали, что у тебя слишком много проблем, но никто непредложил их разрешить тогда, когда ты был еще жив. Я знаю, что у меня заспиной все говорили о том, что тебя сгубили деньги, что ты слишком многогохотел, что тебе постоянно было мало и что ты лез в дебри, куда тебе лучше былобы не лезть. Они говорили, что тебя сгубила жадность. Я не обращала внимания наподобные разговоры и пропускала их мимо ушей. Какая разница, жадным ты был илинет? В конце концов, ты занимался бизнесом и делал деньги ради денег. Я никогдане поверю, что человека, занимающегося бизнесом, может обойти стороной жажданаживы. На черта он нужен тогда, такой бизнес? Бизнесом не занимаются радиудовольствия, иначе можно прогореть и стать банкротом на первой же сделке.

Прошло девять дней с момента твоей смерти,я спряталась от внешнего мира за стенами своей большой квартиры. Я не бралателефон, потому что боялась услышать молчание в трубке. Он так часто звонил,что я выдернула шнур из телефонной розетки и в полном отчаянии разбилановенький аппарат о стену. Мне хотелось, чтобы он навсегда оставил меня впокое, чтоб замолчал и не обременял меня жизнью из внешнего мира, находящейсяза стенами моей квартиры.

Я бродила по квартире в твоей рубашке,заходила в твой кабинет, сидела за твоим рабочим столом, держала в руках твоюручку и смотрела на твои фотографии. А еще я много пила. Я пила вино, открываладвери большого массивного шкафа, рассматривала твои вещи, обнималась с твоимисвитерами, вдыхала запах твоих рубашек, которые пахли твоим любимым парфюмом.Иногда подходила к старинному проигрывателю, ставила твои любимые пластинки,вновь пила, слишком много курила, а один раз открыла окно и посмотрела вниз, нашумный проспект. У меня возникло желание выброситься. Наклонившись как можносильнее, я вдруг резко отпрянула и подумала о том, что если бы ты был жив, тоникогда бы мне этого не простил. Ведь с того самого дня, как мы с тобойпознакомились, ты делал все возможное для того, чтобы я полюбила жизнь.

В тот день я первый раз подошла к зеркалу ипосмотрела на свое отражение. Если бы ты меня такой увидел, то наверняка быочень сильно испугался. На моем лице было столько боли, а под моими глазамибыли такие черные круги и мешки, что мне показалось: еще немного – и мои глазавообще куда-нибудь провалятся. В дверь настойчиво звонили. Несмотря на то что яуже давно не реагировала на любые вмешательства из внешнего мира, я все жеподошла к двери, открыла ее и увидела обеспокоенного Вадима. Он сказал, чтосегодня сороковой день после твоей смерти. Подумать только, я просидела вдобровольном затворничестве ровно тридцать один день. А ведь я этого неощутила. Вадим пытался затащить меня в душ, что-то кричал по поводу того, что язаживо себя похоронила, что все эти дни он пытался до меня достучаться идозвониться, что в ресторане сидят люди, справляющие сорок дней, и что яобязана там появиться. Ты знаешь, тогда у меня началась настоящая истерика. Якинула в Вадима пустой бутылкой из-под вина, но он успел увернуться. Я сталакричать ему о том, что я никому и ничем не обязана, что того человека, которомуя действительно была обязана, больше со мной нет. Я кричала, что в ресторанесидят чужие люди, что все это показуха, что все эти люди только делают вид, чтоскорбят, а в глубине души они радуются, что тебя больше нет. А потом я сказала,что доверяю только одному человеку – это Вадиму, потому что вы с ним какбратья. Вы выросли в одном дворе, дрались друг за друга с соседскими пацанами,купили в складчину свою первую машину, вместе набивали шишки и училисьзарабатывать деньги.

Тогда Вадиму все же удалось заставить меняпривести себя в надлежащий вид, надеть темные очки во все лицо, приехать вресторан на твои поминки и слушать про тебя высокие и хвалебные речи. Ясмотрела на твой портрет, стоящий среди множества строгих букетов,всматривалась в твои глаза и думала о том, что еще совсем недавно ты был хорошсобой, а в твоих глазах бурлила шальная жизнь. А ведь в тот день, когда яфотографировала тебя на этот портрет, ты почти сутки не спал, но это никак неотразилось на твоей внешности. Знаешь, а ведь я всегда поражалась твоейработоспособности. Ты мог не спать несколько суток подряд, но при этом всегдавыглядел так, словно только что приехал с неплохого курорта.

А когда Вадим привез меня на кладбище, явдруг подумала о том, что уж коли мы с тобой половинки единого целого, тонастанет день, и я обязательно тебя найду. Если я нашла тебя на этом свете,значит, смогу найти и на том. Оглянувшись на другие могилы, я остановила свойвзгляд на Вадиме и как-то испуганно произнесла:

– Вадим, как-то страшно стоять двум живымсреди такого количества мертвых.