показалось, что началась война, а это их бомбят. В общем, Никита Гранин умел устроить людям праздник, если захочет. Это вообще легкий на подъем человек, о чем говорило его открытое овальное лицо. А еще отлично умел заговорить того, кого нужно. В этом он был у нас признанный мастер. Почему это для нас так важно вы узнаете чуть позже.

Мурз– Мурза Сафиуллин. Это был десятилетний, низенький, жилистый мальчик-татарин, который отличался от всех нас особым бесстрашием, даже отчаянием, при случае всегда сверкавшим из маленьких черных глаз. Уж не знаю, что это было, горячая татарская кровь или что еще, но даже Капитан не всегда решался повторить то, что выделывал Мурз. Был один очень показательный случай. Однажды когда мы бегали по гаражам, то заключили спор. Нужно было пролезть через колючую проволоку, спрыгнуть на территорию действующей военной части, обежать ее по периметру и вернуться. Мы спорили ради хохмы и, естественно, делать этого не собирались, но Мурза воспринял это серьезно и выполнил условия, возвратившись с высоко поднятой головой. Все ему только пальцем у виска покрутили. Удивительно, что его не поймали. Кличка у него была сокращением от имени.

Ржавый. Как вы могли догадаться – это я. У меня не было никакой придумки, любого оригинального прозвища меня лишил яркий цвет волос. Мне, как я уже писал, было десять. Мурз был старше меня на пять месяцев. Обо мне и так много написано, не буду вас собой утруждать. Товарищи мои куда занятнее.

Склад– Артем Аханов .Артем был моим первым другом, наверное, потому что мы жили в одном подъезде. Я жил на третьем этаже, а он на четвертом. Артем был добродушный парень, простой на вид, но все же очень смышленый. Свое наименование он получил за то, что его отец работал автомехаником, и у него в гараже всегда можно было найти всяческий хлам, который мы использовали как орудия нашего промысла. Он и сам был довольно рукастый, именно он придумал и смастерил особый фитиль, который позволил Факелу устроить ту канонаду на парковке. Склад часто стеснялся и пребывал в нерешительности, любил подолгу смотреть по сторонам, имея мечтательный вид. Я был старше его всего на два месяца.

Малой– Женя Солоухин. Это младший брат Капитана, который всегда за нами таскался, имел привычку докучать и постоянно ныть по любому поводу. Если было жарко, то он жаловался на то, что его слепит, а если холодно, то на то, что он замерз. А если стояла хорошая погода, то он все равно находил на что пожаловаться. На мальчишек, которые его обозвали, на дворовую кошку, которая не далась ему на руки и тому подобное. Терпеть его не мог, но что поделать, раз уж он брат Капитана. Женя был младше меня на четыре месяца.

Дождь зарядил порядочно. С крыши беседки лилось множество маленьких водопадов, размывающих края ее бетонного пола. А иногда ветер, напоминающий нас своей бесцеремонностью, мочил и тех, кто от него спрятался, задувая дождь внутрь внезапным порывом. Нас это, впрочем, мало беспокоило. В этом убежище мы довольно весело провели около часа ,пока тени не стали короче, а барабанная дробь ливня не начала сбавлять ритм.Вскоре установились новые лужи, а солнце уже пробивалось из-за серой вуали. Капитан произнес:

– Ну что? Будем ужинать?

–Да, закинуть бы чего-нибудь сейчас, я б совсем не отказался. – сказал Факел.

– Да только где брать будем? На рынок сегодня идти поздновато, они скоро свернутся. Давайте уж не рыпаться. – произнес я.

– Да ни чего не поздно, кто-нибудь еще остался, хотя бы этот, с овощами на передней линии. Какие у него сладкие апельсины!– сказал Мурз.

–Да ну его, этот рынок. Мурз, разве не тебя и Малого позавчера огрел ихний охранник, а?– Вступился за мою позицию Склад.

– А мне было не больно! А апельсин был вкусный! Да, вкусный!– запищал младший Солоухин. -Я хочу есть, Дима, давай поедим!

– Нет, Мурз, дохлая затея. Сейчас уже где-то шесть вечера, скоро включат фонари, а при них мы заметнее, толпа для прикрытия меньше.– рассуждал я.

– Да ты, Ржавый, снова трусишь! Трусишка описался в штанишки!– начал подразнивать меня татарчонок, сверкая усмешкой из под своих глаз .

– Это я трус?

–Ты!

–Довольно ругаться, девочки. Сегодня на рынок мы не пойдем. Ржавый со Складом правы. Мы там уже светились, поэтому сегодня ходим наудачу. Завтра пойдем на большой, там по возможности наберем. А еще разузнаем про подвоз арбузов.

На том и порешили.

Капитан всегда сначала давал нам обсудить какой-либо вопрос по совместным действиям, затем сам принимал решение, с которым уже никто не спорил. Было решено разделиться и обрыскать близлежащие дворы на предмет чего съестного. Я пошел со Складом и Факелом, Мурза с Солоухинами. Больше обыскивали наш микрорайон, в сотый раз обходя до боли знакомые нам закоулки, но ничего по началу не нашли. Бесконечная вереница хрущевок, девятин, заброшек и свечек смешалась в нашем сознании, уже давно являя единое целое. Если вы в наше информационное десятилетие еще спрашиваете дорогу у людей на улице, а не лезете в карман за телефоном, то по возможности советую обращаться к шпане. Только они знают самую короткую дорогу, а не бесплатно скаченное приложение. Они расскажут вам вдоль каких домов идти, а вдоль каких лучше не надо , потому что там гуляют с бойцовскими собаками, а также какие ларьки самые дешевые. Ведь эти жители улицы не просто знают свой район, они знают его дух, каждую мельчайшую деталь. В своих местах мы знали каждую клумбу, дверь подъезда, даже выбоины на асфальте. Всех местных жителей, которые гуляют на улице. Ведь это был наш мир. Сегодня мы искали в этом мире чего-нибудь на ужин. И он нам улыбнулся.

Моя группа набрела на хрущевку, где на форточке первого этажа стояла тарелка с пельменями. Этот мир всегда улыбался нам, как бы говоря: «А ты попробуй еще достань, заслужи!». Командная мысль закипела. Было решено не звать остальных, во-первых, слишком много шуму от шестерых, во-вторых, пока мы бы бегали за ними на условленное место наш ужин мог вернуться к законному владельцу. Мы решили достать его втроем. Факел присел на корточки, с помощью Артема я вскарабкался к нему на плечи и, дотянувшись до тарелки, мигом схватил ее одной рукой.

А вот об том, как слезать я явно не подумал. Одна рука у меня была занята тарелкой, другая придерживалась за трубу водостока, не будь которого мне