— Да вообще, четр, странный. — Ответил тот и пожал плечами.

— Кино и немцы. — Вздохнул Валерка.

— Не, не немцев тут давно нема, выгнали ж! — Отозвался старичок.

Войдя на територию деревни, у парней пробежал холодок по коже. Ни одного фонарного столба, нет проводов, газовых труб и водопроводных тоже нет. Зато на деревенском пятачке, колодец «журавль», качался и поскрипывал. Вообщем, как то неприятно и непонятно.

— Та нема у нас элекрики тут никакой. — Опять опередил вопрос ребят, старик. — Жителей немного у нас, а шоб проводить всякое, деньги надо. А у нас токо старики живут, нам оно и так привычно. Спать раньше ложимся и раньше встаем.

Старик говорил логичные вещи, но как — то не убедительно они звучали для ребят. И особенно это его «эгегей» и «ведууу», как «здрасьте», среди ночи. Что к чему?

— То Я бабку свою будю, шоб подготовилася гостей прынять. — Снова неожиданно ответил старик.

Митяю даже пришло в голову, что нибудь эдакое, спецом подумать, да не вслух, а если не показалось, что старик угадывает мысли, значит, ответит.

Старик громко чихнул, Митяй аж подпрыгнул от неожиданности.

— Будь здоров отец!

— Ага, ага. — Проскрипел тот, смачно потирая нос.

Асфальт кончился, и парни шли по грунтовой дороге деревни. Почему-то, к чувству сомнения, что им не надо было идти за этим стариком, добавилось еще и легкое чувство тревоги. Ребята испытывали это одновременно, но обсуждать свои ощущения друг с другом, не торопились.

Под ногами, чувствовалась какая — то тянучая жижа, грязь влажная, хотя дождя не было.

— Та — то воды грунтовые наружу иногда выходять, вот и хлюпаеть! — Опять ответил старик, на не заданный вслух вопрос.

По обе стороны дороги, стояли старые деревянные хаты. Такие, только в исторических деревнях увидеть можно. Но и это не так удивляло, как редкие старческие лица, появляющиеся в грязных окнах.

Подошли ко двору. Еще один колодец «журавль» одиноко поскрипывал и качался сам по себе.

— Как будто черти на нем катаются? — Еле слышно шепнул себе под нос Митяй.

Наконец-то, добрались к хате старика, на порог выползла очень старая женщина с распущенными, длинными седыми волосами. Зрелище не очень приятное, жутковатое, дополняла свеча в руках старухи.

— Аааа сыночки! — Протянула старуха. — Входите родненькие.

Ребята немного помялись с ноги на ногу, но все же зашли в хату, а деваться то некуда?

Сразу взгляд упал на центр жилища. Там стоял накрытый стол, как будто старики готовились к встрече гостей.

— За стол сидайте, сыночки. — Пригласила старуха.

— Спасибо мать. — Сказал Митяй.

— Вот чем боженька послал, тем и пригостим. С дороги же? Стомленые? Вечеряйте. — Пристально рассматривая лица ребят, скрипучим голосом говорила хозяйка.

— Та есть такое. — Потирая руки, отозвался Проха, и первый плюхнулся на деревянный стул. За ним тоже самое, проделал и Марк. Только Митяй и Валерка, многозначительно переглянулись и хозяин с хозяйкой это заметили, но ничего не сказали.

Проха с Марком уплетали горячую еду за обе щеки. Угощенье было свежеприготовленным, над блюдами шел пар. Вареники с капустой, отварная картошка, притрушенная сверху молодым укропом, подкопченное сало, дируны со сметаной, соленья и малосольные огурчики. Неказисто, но мило.

На столе стояла трехлитровая бутыль с мутной жидкостью. Самогон, догадались ребята, да только вот, хозяева не спешили наливать гостям, не предлагали и как будто вообще не замечали ее на столе. Бутыль, была как антуражное украшение.

Сами же хозяева ничего не ели и не пили. Митяю и Валерке, кусок в горло не лез, а при виде бутыли с самогоном, так вообще, рвотные позывы срабатывали, которые приходилось подавлять прилагая немалые усилия.

Они не могли объснить сами себе, почему так? Но на тонком уровне, что-то понимали. Интуицию не обманешь. Да и самые трезвые они были, а вот Марк и Проха, похоже, еще полностью с «гулянки» не протрезвели, не оправились до конца.

Заметив на себе неодобряющий взгляд старухи, Митяй, взял один огурчик, демонстративно откусил и попробовал прожевать. Валерка поступил также, глядя на друга, но в отличии от Митяя, долго не решался глотнуть прожеваное.

— Вот переночуете, а завтра с першими пивнями, пойдэтэ. — Сказал старик и положил руки на колени.

При свечном освещении, лица стариков, выглядели, почему-то весьма зловеще. Вот вроде обычные старые люди, да что-то с ними не так. У старика одежда непонятная. Штаны голифе с лампасами, высокие кожанные сапоги, гимнастерка. Старуха в длинной свободной рубахе, расшитой цветами на груди и запятстьях. Рукава рубахи широкие такие, неудобные. А волосы… Ладно, что седые и неубранные, понятно, что дело позднее, спать, наверное, собирались, но длиннющие до пола почти. Ну как из фильма ужасов, честное слово.

Проха с Марком опустошили почти все тарелки. Причмокивали и, нахваливая стряпню хозяйки, облизывая пальцы. Митяю с Валеркой, даже неудобно стало за своих друзей, они испытывали, то, что называют «испанский стыд».

— Поцики, как с голодного края, саранча монгольская налетела. — Закрыв ладонью глаза, чтоб не наблюдать этот стыд, прошептал Валерка. А Митяй, от отчаяния, хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну, шо хлопцы? Тепер и лягать спать можно. — Улыбаясь во весь свой беззубый рот, сказал старик.

— Тильки места у нас небагато, комусь прийдэться у сараю, а комусь у сенях. — Добавила старуха.

— Ой, Я на свежем воздухе не прочь. — Потягиваясь и зевая, промычал Проха. — В сарай так в сарай. Да, Марк.

— Я б конечно, предпочел с барышней на сене валяться, а не с тобой. — Смеясь и потирая лицо, отвечал Марк. — Да думаю, наши трезвенники в сенях спать будут.

И Марк устало кивнул на Митяя с Валеркой. Пацанов разморило.

— А нам то что? — Присоединился к разговору Валерка. — Барышень тут все равно нет.

— Придурки, ой придурки. — Обхватив лицо руками, шептал Митяй. — Вы это, хозяева, не слушайте их. В семье не без дурачков, так вот они у нас дурачки местные.

Парень пытался шутить но, судя по реакции всех присутствующих, шутка никому «не зашла».

Вообщем, на том и порешили. Проха с Марком, под мышку с матрацами отправились в сарай на сено, а Валерка с Митяем взбивали подушки на гусинном пуху в сенях.

— Вы хлопцы, токо свэчку задуйте! — Прикрикнула старуха, ребятам в сарае.

— Ага — ага!

— Надобранич!

Митяй долго боролся со сном, прислушиваясь к каждому шороху в доме и звукам снаружи. На удивление, со двора, кроме богатырского храпа ребят из сарая, ничего не было слышно подозрительного. Старики, погремев посудой, которую прибирали со стола, тоже вроде утихли.

Валерка, первое время держался, а потом