Мир менялся. Послевоенная Европа поднималась из руин, быстро забывая об ужасах войны. Люди возвращались к нормальной жизни, а для европейца она немыслима без полноценного отдыха или необременительного путешествия. Курорты росли как на дрожжах, принимая белокожих датчан, веснушчатых немцев, флегматичных бельгийцев. Настал черед и Сан-Стефано-дель-Сантино.

Первыми заприметили райский уголок американские летчики с военной авиабазы в Северной Италии. Выполняющий тренировочный полет командир бомбардировщика «Б-17» сбросил высоту, обозревая живописное побережье. Голубой залив, окаймленный песчаными пляжами, показался ему переливающимся под солнцем драгоценным сапфиром, вставленным в золотую оправу. «Летающая крепость», пилотируемая человеком, не лишенным чувства прекрасного, на бреющем полете пронеслась над городком, помахав крыльями и подавая знак «Я еще вернусь».

Местечко очень скоро стало излюбленным местом отдыха бравых парней с натовских военных баз, предпочитающих развлекаться с подружками подальше от ревнивых мужей и глаз придирчивого начальства. По следам военных потянулись крупные туристические компании, осваивающие новые места на побережье. Первые комфортабельные отели появились в середине шестидесятых вместе с современной автострадой, соединившей Сан-Стефано-дель-Сантино с ближайшим городом, имевшим современный аэропорт. Дотошные археологи, перекопав окрестности, нашли еще несколько исторических развалин, до которых так падки любознательные туристы. Акваторию маленького рыбацкого порта почистили, причалы переоборудовали под стоянку прогулочных катеров и яхт, соорудили мини-аквапарк с аттракционами.

История рыбацкого захолустья завершилась. Началась жизнь не очень дорогого, но вполне респектабельного и симпатичного курорта, постепенно завоевывающего известность. Местные жители переквалифицировались в официантов, гидов, прочий обслуживающий персонал растущих, словно грибы после дождя, отелей. Многие ударились в торговлю, открыв сувенирные лавки, магазины, бары. Те, кому улыбнулась фортуна, развернулись на широкую ногу, обзаведясь бутиками с эксклюзивным товаром и бижутерией. Магазины заняли целый квартал. Владельцем нескольких из них являлся благообразный английский джентльмен, которого местные жители давно считали своим.

Дэвид Стерлинг, британский подданный, выгодно купив недвижимость, построил на собственные средства виллу с чудесным видом на море. Позднее, включившись в туристический бизнес, англичанин расширил свое участие: приобрел и переоборудовал два комплекта виллетт – удобных и недорогих апартаментов с отдельным входом для туристов, предпочитающих тихий отдых подальше от людской толчеи. Скромный, как и подобает истинному джентльмену, Дэвид Стерлинг отказался жить в особняке, сдав виллу в аренду состоятельным господам. Сам же, невзирая на почтенный возраст, окунулся с головой в дела туристического бюро, носящего его имя.

Горожане уважали пожилого англичанина. Встречая его во время ежедневной вечерней прогулки на набережной, каждый считал своим долгом поприветствовать мистера Стерлинга, называя его полковником. Он не перечил, хотя на войне Дэвид Стерлинг дослужился лишь до младшего офицерского звания вооруженных сил Его Королевского Величества. Но оно многого стоило…

Старожилы городка помнили молодого офицера, командующего группой разведчиков, их джипы со стволами станковых пулеметов «Виккерс». Солдаты попросили немного еды и бензина. С едой проблем не было, а вот бензин в апреле сорок пятого ценился на вес золота. Помявшись, двое зажиточных горожан приволокли заполненные под завязку канистры. Офицер, поблагодарив, вручил каждому расписку, гарантирующую оплату за топливо.

Под текстом расписок стояла подпись: «Дэвид Стерлинг».

Выплатить долг удалось не сразу.

У развилки дорог отряд англичан попал в засаду, устроенную озверевшими от поражений и крови головорезами из эсэсовской дивизии «Хорст Вессель». Недобитые фанатики, собираясь уйти в небытие, старались прихватить с собой как можно больше врагов. Разорвавшийся заряд фаустпатрона искорежил джип, шедший в голове колонны. Осколки прошили комбинезон Стерлинга, повредив грудную клетку и задев оба легких. Ответный огонь пулеметов, снятых с истребителей и смонтированных за креслами водителей джипов на специальных станинах, заставил вояк в грязно-зеленых мундирах «Ваффен-СС» горько пожалеть о своей выходке. Стволы выпускали тысячу двести пуль в минуту, кромсая и разнося эсэсовцев буквально на куски.

Месяц лейтенант Стерлинг харкал кровью, пачкая белые простыни военного госпиталя. Подлечив, врачи сочли его транспортабельным и предписали переправить на родину. Однако с той поры у Дэвида Стерлинга появились проблемы с легкими, не принимавшими климат Британских островов.

Помучившись несколько лет, ветеран войны сменил родные туманы на целебный воздух Адриатики. Сан-Стефано-дель-Сантино стал его вторым домом.

Потерявший юную жену (она погибла при ночной бомбардировке Лондона стервятниками Геринга), бывший коммандос остался холостяком, никаких привязанностей, кроме своего бизнеса и яхт, у него не было. Возраст заставил Стерлинга отказаться от хождения под парусом, но он часто посещал пристань яхт-клуба, чтобы переброситься словцом-другим со знакомыми.

Однажды во время короткого пустячного разговора с приятелем, готовившим свою яхту к долгому морскому переходу, старик заметил медленно идущего по пирсу мужчину. Одетый в стандартную униформу туриста – светлые брюки и майку навыпуск, этот человек отличался от праздношатающихся отдыхающих своей внутренней собранностью, выражавшейся в скупых, размеренных движениях, чуть наклоненной вперед голове. Он не размахивал руками, не глазел по сторонам, любуясь предзакатным небом, меняющими цвет водами залива. Темноволосый, широкий в плечах мужчина, явно погруженный в себя, просто брел и казался немного потерянным.

Стерлинг проводил незнакомца взглядом:

– Странный парень.

Итальянец, проверявший блоки такелажа, поднял глаза:

– Действительно, полковник, любопытный типчик. На бродягу не похож, а работу ищет.

– Работу? – заинтригованно переспросил старик.

Спортивная трапециевидная фигура незнакомца не вязалась с образом неудачника, испытывающего нужду. Свои услуги предлагали югославы, албанцы, болгары, готовые вкалывать с утра до вечера, лишь бы положить в карман несколько тысяч лир. Но обычно такие просители походили на побитую камнями собаку.

– Да, полковник! Парень желает подзаработать, – подтвердил яхтсмен, идя вдоль борта.

Двигаясь параллельно ему, Стерлинг спросил:

– Албанец?

Собеседник покачал головой:

– Непохоже! По-итальянски говорит неважно, а на вашем родном языке, полковник, шпарит здорово. Я, во всяком случае, хуже… Поднимайтесь, пропустим по стаканчику.

Стерлинг жестом отказался. Старый солдат интуитивно угадывал в уходящем человеке профессионального военного. О принадлежности к этой касте свидетельствовала выправка, которую не могла скрыть даже легкомысленная одежда отдыхающего.