— Именно так, — Удивительно, но Марго вела себя странно только тогда, когда Кай оказывался рядом с Марией.

Все на станции делают одно дело, просто каждый на своем направлении. Николай и Фернандо бурят породу, добывают редкоземельные минералы и отправляют их на Блюдце. Мария собирает данные и настраивает компьютеры. А еще лучше всех формирует отчеты и презентации. Майк отвечает за связь со внешним миром и работу автоматических дронов. Он, Кай, следит за тем, чтобы у всех остальных не ломалась их сложная и не очень техника.

Начальница станции Александро всеми руководит и передает распоряжения из штаб-квартиры на Земле. Даже вредина Марго выполняет роль врача, психоаналитика и секретаря.

Но главное, конечно, происходит в лаборатории, у профессора Чэнь. Уж она точно развеет сомнения! Кто, если не она, расскажет, сколько еще важного и полезного нужно сделать исследователям Бэнтэна! Конечно же, у них впереди месяцы, да что там, годы работы! Даже когда истощатся запасы этой дурацкой платины.

Кай помахал рукой перед сенсором лабораторного отсека. Зажегся зеленый огонек, дверь отъехала в сторону.

В большой комнате ярко горели лампы. Ведущий научный сотрудник экспедиции сидела в лабораторном кресле, на коленях планшет управления. Перед креслом на длинной штанге висел включенный коммуникатор. Картинка с него транслировалась на огромный экран слева от стола.

Кай решил не мешать и зайти позже. Но Нулджи жестами показала, чтобы он остался.

На экране возникли цифры обратного отсчета. Три… два… один…

— Добрый день всем любителям науки! Меня зовут Нулгынэт Чэнь, и я рада приветствовать вас на моем прямом эфире! Я по-прежнему на исследовательской станции на астероиде Бэнтэн.

Профессор повернулась в кресле, камера последовала за ней. За спиной Нулджи были расставлены приборы, несколько включенных экранов, проектор с какой-то химической диаграммой. Не функционально, но живописно.

— Сразу напомню — я не могу общаться с вами в прямом эфире. Извините, мои дорогие. Между мною и вами в это время года двести пятьдесят миллионов километров. Вашим импульсам требуется почти четырнадцать минут, чтобы долететь до меня!

Нулджи не глядя взяла со столика очки и нацепила на кончик носа. Камера сместилась, почти нырнув в вырез идеально белого лабораторного халата. Глядя поверх стекол, профессор по слогам произнесла:

— Это физика. Е равно эм цэ квадрат.

Камера отодвинулась, сменив ракурс. Теперь она показывала длинные ноги Нулджи.

— Так, ваши вопросы. Как переводится с китайского мое имя? Это не по-китайски. Правда ли, что от космической радиации выпадают волосы? Нет, не правда. Что мы тут делаем? Ребята, мы занимаемся наукой, физикой и геологией. Самой неземной и самою земною из профессий. Еще вопросы… Почему эфир не в три-дэ? Не забывайте, мы же в кос-мо-се. Сигнал идет через единственную антенну. Скорости едва на видео хватает! Так, так… Вот что, мои дорогие. Тут целый ряд вопросов и обвинений. На моем канале все настоящее. Панорамы астероида — настоящие. Эфир про добычу платины — настоящий. Губы у меня — настоящие.

— Открою вам секрет — среди астронавтов нет никого с аугментациями. Импланты пока что не выдерживают стартовых перегрузок. Все что вы видите — настоящее!

Нулджи изящным жестом указала на свои формы, камера послушно описала полукруг. Кай начал пятиться к выходу из лаборатории. Дверь оказалась заперта.

— Следующий вопрос. «Зачем вы обманываете…» Так. Извините, но на такое я не отвечаю. Если вы не верите космические полеты — ваше право. Нет, Земля не плоская, мы ее видели на орбите. Извините, я не хочу банить никого из зрителей, поэтому просто игнорирую такие вопросы. Договорились?

— Ну и под конец эфира у меня для вас сюрприз! Если это видео наберет больше пятидесяти тысяч просмотров, то следующий эфир я проведу в очень необычном костюме! Подсказка: это героиня из фильма прошлого века. Для этого образа я заказала себе, прямо с Земли, узорчатое золотое бикини, золотой пояс, длинную юбку с разрезами, и обруч на шею с цепочкой. Все это мне прислали друзья из одного магазина, ссылочка на него в описании.

Нулджи накрутила косу на палец и прижала к виску.

— Если не догадались, то поделитесь моим видео в вашей сети, и уже через шесть земных дней узнаете ответ! Присылайте новые вопросы, подписывайтесь на мой канал…

Умом Кай понимал, что эфир не мог длиться дольше пяти с половиной минут. Именно таков был предел пропускной способности канала связи. Это он знал от Майка, вместе настраивали. Но сейчас ему показалось, что трансляция длилась целую вечность.

Сказав положенные слова прощания, Нулджи щелкнула пальцами. Лампы потускнели, экраны погасли. Камеры выключились и свернулись на штангах, как дикие змеи.

— Привет, Кай! Как тебе эфир? Ты что-то хотел?

Кай собирался поговорить про перспективы научной работы станции. Но сейчас выдавил только:

— Нулджи… Зачем это все?

— Ты про социальный капитал? Так это же часть нашей работы! Все ради науки, Кай. Тебе проще, у тебя железки. А я с людьми работаю. Один такой эфир позволяет привлечь до миллиона новых подписчиков. Больше общественного внимания — больше финансирования. Прямая взаимосвязь! Могу тебе цифры показать. Или у Марии спроси, она мне аналитику вовлеченности делала.

— Но это же не настоящая наука! — Выдавил из себя Кай.

Профессор нахмурилась.

— Обидно такое слышать. В конце концов, мы работаем для людей Земли. Мои зрители — те самые простые люди. Ради которых все наше исследование. Мы одна команда, Кай!

— Ребята говорят, что станцию скоро закроют. Когда запасы платины иссякнут…

Нулджи изящно пожала плечами. У нее что, даже майки под халатом нет?

— Если закроют, нас переселят на Блюдце. Там веселее, новые темы для роликов.

Сумбурно извинившись, Кай вылетел из двери. Кажется, расстояние от лаборатории до комнаты он преодолел за три прыжка.

Через десять часов, на следующий календарный день, Кай зашел в рубку к Майку.

Невысокий, вечно улыбающийся, Майк сидел за консолью передатчика. Рядом остывала кружка синтетического чая. Могло показаться, что специалист по связи и информационным системам погружен в работу: мерцали индикаторы и сообщения, стрелки виртуальных циферблатов дрожали в красной зоне нагрузки, на экране одновременно светились логотипы Блюдца, Хьюстона, Артемиды-1 и Илон-сити. Он глубоко надвинул огромные наушники и увлеченно махал руками над консолью.

Но Кай достаточно хорошо знал связиста, чтобы понять — Майк ничем не занят. Передача сигнала идет в автоматическом режиме, от человека корректировок не требуется. Вот будь на экране эмблема корпорации…

— Привет, Майк! Не занят?

Майк взмахнул руками, едва не опрокинув кружку. Подлетел из кресла, обнял и расцеловал Кая. Тот ответил на объятия — так было принято