Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очаровательная находка: цикл мятежных романов Мика Геррона о «белых воронах» британской контрразведки.
Геррон вплотную приблизился к весовой категории Грэма Грина.
Если хотите почитать что-то действительно захватывающее, возьмитесь за цикл романов Мика Геррона о Джексоне Лэме и его шайке разведчиков-отщепенцев, пытающихся вырваться со служебных задворок. Начните с «Хромых коней» и наслаждайтесь дальше.
Цикл романов Геррона о похождениях профнепригодных контрразведчиков, называемых в профессиональной среде «слабаками», провозглашен самым удивительным открытием в данном жанре с тех пор, как Джордж Смайли убрал свой макинтош в дальний шкаф.
Помимо их восхитительного юмора, произведения Геррона нередко завораживают, часто заставляют задуматься, а порой трогательны и даже вдохновенны.
Недюжинный рассказчик, Геррон мастерски выстраивает повествование. Язык его местами строг, а местами возвышенно лиричен. Остросюжетные сцены стремительны, а реплики персонажей смешны, или грубы, или зловещи: у каждого есть собственный голос. Геррон владеет всем литературным инструментарием, и сюжеты его сработаны так ладно, что стыки едва ли можно заметить.
Потрясающе правдивое изображение современной британской политики.
Геррон лучше кого бы то ни было описывает трагикомизм повседневного противостояния спецслужб и бюрократического аппарата.
Геррон примечателен своей способностью точно описывать абсурдные ситуации и внутренние конфликты института спецслужб, действующих в центре очагов напряженности и горячих зонах XXI века.
Писательское мастерство Геррона поражает… Необычайно увлекательное повествование…
Геррон жонглирует штампами шпионского романа и триллера, а его повествование, блещущее язвительными остротами и сатирическими описаниями, достойными Ивлина Во и Кингсли Эмиса, с одинаковой легкостью переходит от напряженных сцен к лирической элегии. Здесь присутствует и интрига, и шпионские страсти, и чисто английский сдержанный юмор, и вульгарные шуточки. Его воображаемая МИ-5 включает в себя зловещие подковерные игры, плещущий через край цинизм, злорадный сарказм и, самое главное, достоверных, пусть и совершенно фантастических, персонажей. Все это щедро сдобрено черным юмором, а внешность и поведение действующих лиц настолько невероятны, что и в любую другую эпоху их сочли бы чрезмерным преувеличением. К счастью (или к великому сожалению, в зависимости от точки зрения), действительность продолжает снабжать автора неисчерпаемыми материалами для последующих романов, и можно только надеяться, что он применит к ним свой особый талант.
Геррон объединяет героев, места и события в захватывающую смесь, сравнимую с лучшими романами Джона Ле Карре или Лена Дейтона. Прочтешь одну книгу цикла, и сразу же захочется прочесть все остальные.
Цикл романов, включающий в себя все самое привлекательное – острую сатиру, черный юмор, многогранных персонажей и стремительно развивающийся сюжет.
Геррон – тонкий стилист, умело совмещающий ироническую комедию и напряженное остросюжетное повествование.
Смешно и увлекательно… триллер, верный духу времени и написанный гораздо лучше многих современных шпионских романов.
Искусно балансируя на грани между сатирой и диффамацией, Геррон создает выдуманных персонажей, в которых при желании угадываются черты реально существующих общественных деятелей. Стиль повествования без видимых усилий переходит от высокого к низкому, но больше всего привлекает живость диалогов: сценаристам будущего телесериала почти нечего менять. Геррон пишет с неподражаемым юмором и ловко закручивает сюжет.
Завораживающий цикл романов, один из самых изумительных за последнее время, действие которого происходит в основном в Лондоне. Он очаровывает своей абсолютной злободневностью, неприкрытым скептицизмом и в то же время оптимистичным настроем.
Для всех, кто интересуется жанром триллера, романы Мика Геррона из цикла «Слау-башня» занимают одну из верхних позиций в рейтинге. Геррон не только прекрасный стилист, но и мастер великолепных комических диалогов.
Будто Филип Ларкин или Алан Беннетт решили взяться за остросюжетный жанр.
Если бы Слау-башня на Олдерсгейт-стрит существовала на самом деле, то могла бы стать такой же достопримечательностью литературного Лондона, как «Лавка древностей» на Портсмут-стрит.
Со скаковой дорожки в слабацкое стойло Ривер Картрайт угодил следующим образом.
* * *
Утро вторника, время восемь часов двадцать минут. На вокзале Кингс-Кросс было полным-полно тех, кого С. Ч. именовал «другие». «Нестроевой люд, Ривер. Вполне респектабельный род занятий в мирное время». После чего следовало дополнение: «А мирное время закончилось в сентябре четырнадцатого».
Манера изложения С. Ч. заставляла Ривера представлять это числительное как MCMXIV.
Он остановился и сделал вид, что сверяется с наручными часами, – маневр, который выглядит один в один как всамделишная сверка с наручными часами. Его, будто валун посреди течения, омывал поток пассажиров, выражая недовольство цыканьем и раздраженным фырканьем. У ближайшего выхода – белесое пятно, откуда пробивался тусклый свет январского утра – застыли словно статуи двое умельцев, с ног до головы в черном и при полном боекомплекте. Нестроевой люд, который с 1914 года всякое повидал, не обращал на них никакого внимания.
Умельцы, прозванные так за то, что умеют довести любое дело до конца, держались на порядочном расстоянии, согласно регламенту.
Объект был в двадцати ярдах перед ним. «Белая футболка под синей рубашкой», – чуть шевеля губами, повторил Ривер. Теперь на предоставленный Пауком костяк ориентировки можно было нанизывать дополнительные данные: мужчина, молодой, ближневосточной наружности, рукава синей рубашки закатаны, черные джинсы новые, топорщатся на сгибах… Кому придет в голову отправиться на подобный променад в обновке? Он мысленно отложил это наблюдение в сторону: проанализировать позже.