К тринадцати годам я смогла уверить себя в этом.

Но сейчас, вновь взглянув на звезды, я поняла, насколько нагло вру себе. Что-то в этом сновидении по-прежнему казалось мне родным. А масла в огонь подливал тот факт, что я в упор не помнила, откуда в действительности у меня взялся кристалл.

Я вскарабкалась на подоконник и прислонилась лицом к окну.

Пусть там никого нет. Эти звезды все равно прекрасны.

Школа номер двадцать семь. В ней я училась с первого класса, и, надо признать, за семь лет обучения она стала мне вторым домом. Нельзя было сказать, что от процесса учебы я была в необычайном восторге, но мне все же нравилось приходить сюда. Особенно в такую погоду, как это самое утро: когда на улице стеной льет дождь, а из-за окон слышен завывающий ветер. В такие моменты даже радостно, что в теплых школьных стенах ты листаешь учебник, странички которого еле заметно шелестят под пальцами.

Я стояла в коридоре у окна, напротив кабинета истории, пытаясь вспомнить хотя бы одну дату из тех, что так усердно учила прошлым вечером. С поездки в лагерь прошла неделя, и больше я ее не вспоминала. Несмотря на любовь Ангелины к разговорам, даже она не стала больше ничего спрашивать.

А сейчас она стояла у среднего подоконника и взахлеб рассказывала, вероятно, что-то очень ее волнующее двум девчонкам из параллельного класса. Сколько я ее помню, она всегда любила собирать новости нашей школы.

Впрочем, здесь редко происходило что-то действительно интересное. Поэтому услышав ее голос, скачущий по октавам с невообразимой скоростью, я, сама того не замечая, начала слушать то, что она говорит.

– …Я никогда раньше его не видела, – пролепетала Ангелина, – такое ощущение, что его вообще раньше в городе не было.

– А может, ты просто не помнишь? – спросила девочка с темными волосами чуть ниже плеч, имени которой я не знала. Даже боковым взглядом я смогла четко уловить, как Ангелина картинно закатила глаза.

– Может, я, конечно, не могу запомнить всех, кого встречаю в городе, но его я бы не забыла.

– А в каком классе-то он учится? – спросила третья собеседница. С ней я тоже не была знакома, но видела ее довольно часто. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а темно-карие глаза спрятаны под высветленной челкой. Судя по тону, которым она задавала вопрос, воодушевления в ней было не меньше, чем в Ангелине. Ответ последовал моментально.

– В десятом «А», – быстро проговорила она, – у них следующим уроком геометрия в двадцать первом кабинете, если хотите, можете пройтись мимо него. Возможно, вам повезет.

– Вообще странно, что кто-то пришел в школу в конце года… – задумчиво добавила темноволосая собеседница.

– Ну, мало ли, – ответила Ангелина, – честно говоря, я точно не знаю, откуда он появился. Но постараюсь в ближайшее время узнать.

Я незаметно усмехнулась. В целом, Ангелина была обычным человеком с достаточно неплохим характером, но меня всегда удивляла ее сверхспособность за считаные секунды добывать необходимую информацию. Конечно, такой талант был весьма полезен ей при написании рефератов или составлении презентаций, но чаще всего она использовала его в случаях, когда надо было рассказать какие-то горячие новости.

С этими мыслями я посмотрела на часы на стене напротив. Две секунды, одна… звонок. Пора было начинать учебный день.

История «порадовала» наш класс тестами на весь урок.

«Значит, вчерашний вечер был потерян над учебником не зря», – подумала я, выходя в коридор. Следом за мной из класса выскочил Никита.

– Алиса! – крикнул он и быстро добежал до меня. Его блондинистые волосы взлохматились еще сильнее, чем обычно. Иногда мне казалось, что какая-то неведомая сила регулярно бьет его электрошокером. Он на ходу пытался запихнуть книги по истории в рюкзак.

– Что-то случилось? – спросила я, стараясь как можно незаметнее улыбаться забавному виду одноклассника, который, наконец-таки, справился с учебниками.

– Расписание поменяли, — затараторил он, – алгебру с химией переставили.

Вот черт. Такого подвоха не ждал никто. Алгебру наш класс любил, но математичка уже неделю пророчила нам годовую контрольную и назначила ее на сегодня. Алгебра должна была быть последней, и я надеялась еще раз все повторить. Но если ее переставили, то контрольная начнется не больше чем через двадцать минут. Внутри меня закипала паника.

– Спасибо, – тихо ответила я, – да уж, новости.

– Ну, – с ироничным смехом ответил Никита, – нам остается надеяться на чудо… и, в крайнем случае, на память.

Я постаралась выдавить из себя подобие тихого смешка. Никита ушел. Я быстро вытащила из своего рюкзака учебники и начала бегать по строчкам глазами прямо на ходу, параллельно спускаясь по лестнице на второй этаж, к двадцать шестому кабинету.

Наверное, от этого, а может, просто от волнения, я абсолютно не видела людей, идущих вокруг меня. И, спускаясь по ступеням, я вызывала недовольство многих, кто попадался по пути.

До класса оставалось пройти совсем чуть-чуть, когда я плечом вновь кого-то задела, в этот раз, правда, сильнее, чем в предыдущие.

– Извините, — в очередной раз сказала я.

– Да ничего… — услышала я голос.

Каждую клетку тела пронзило электрическим разрядом. За сотые доли секунды я несколько раз прокрутила в голове услышанное. И обернулась.

Кажется, я никогда в жизни не смогу объяснить, что произошло тогда. Просто потому, что не уверена, что это было на самом деле.

Я столкнулась с парнем на пару лет старше меня. Его белоснежные волосы чуть ли не по плечи совпадали с цветом кожи и лишь немного отливали серебристым оттенком. Если бы не темные джинсы, я бы решила, что у мира на него не хватило краски. И глаза. Его глаза были невероятного синего оттенка.

Я встретилась с ним взглядом, и мир, казалось, замер. Мое сознание приняло какую-то туманную, абсолютно нечеткую форму. Я ни о чем не думала. Не шевелилась. Не дышала. Вдруг я почувствовала, как резко и сильно что-то обожгло между ключицами. И в моем туманном сознании, как раскат грома, всплыло воспоминание.

«Алиса!»

Но парень отвел взгляд. И связь прервалась. Как будто ее и не было. В моих руках по-прежнему был учебник, и я по-прежнему шла по коридору, все отдаляясь от того парня. Но меня будто оглушили.

Даже будучи в таком состоянии, я смогла осознать одну вещь: все, что произошло, случилось меньше чем за секунду. И было еще кое-что. То, что отказывался подтверждать здравый смысл, но чему не смело сопротивляться мое внутреннее существо.

Это был Он.

Этот голос я слышала каждую ночь, сколько себя помню.