– Мой отец ждет вас. Вы ведь господин N?

– Да, это я. Но сомневаюсь, что имею честь знать вашего отца.

– Это неважно, достаточно, что он вас знает.

Я опасался, конечно, какой-то нелепой ошибки или, хуже того, чудовищной провокации, но, повинуясь движущему мной чувству, отправился вслед. Шли мы недолго, но не уверен, что легко бы нашел дорогу обратно. Улица была заполнена закрытыми еще (а, возможно, и всегда) антикварными лавками. Вошли в какой-то плохо освещенный подъезд за тяжелыми дверями. Мелькнула мысль, что готовится банальное ограбление. Каково же будет их разочарование! Эта мысль вызвала улыбку и интерес к тому, что же на самом деле произойдет. Впрочем, никаких гопстопщиков в подъезде не обнаружилось, и мы довольно спокойно поднялись на третий этаж. Пахло свежей штукатуркой, но ремонта я не заметил. Возможно, это в чьей-то квартире.

Возле двери с тяжелой бронзовой ручкой девочка остановилась и коротко позвонила. Никаких звуков из-за двери не доносилось, и она надавила на кнопку звонка еще дважды. Это начинало слегка отдавать абсурдом, но тут изнутри стали слышны шаркающие шаги. Дверь открыл немолодой уже мужчина в замшевом костюме с галстуком. Никогда не понимал такого наряда для дома, но это всегда вызывало уважение.

– Здравствуйте N, меня зовут доктор Вагнер.

Мы несколько церемонно пожали друг другу руки. В коридоре пахло пылью, сигарами и почему-то сардинами.

– Прошу вас. Я должен кое о чем вам рассказать, если вы располагаете временем, разумеется.

– Извольте, к тому же, насколько я понимаю, вопрос, действительно важный.

Надо отметить, что ни малейшего представления ни о важности, ни о предмете разговора у меня не было, но события уже выстроились в привычный неотвратимый характер течения.

– Позвольте вас пригласить в мой кабинет, там будет удобнее.

Кабинет представлял из себя, скорее, запасник мелкого музея, куда для большего антуража были свезены дары сограждан, привезенные из дальних поездок, которым не нашлось места в малогабаритных квартирах, чем место, где можно было бы работать. Даже небольшой письменный стол с трогательной потертости зеленым сукном был завален книгами, свитками и даже масками из Папуа.

Девочка как-то очень быстро принесла две небольшие чашки кофе. Фарфор был тонким, вероятно, китайским, судя по рисункам, скорее всего, тоже из этой странной коллекции. Мы уселись друг напротив друга в скрипнувшие в унисон стулья.

– Итак, дорогой N, понимая вашу занятость, позволю себе немедля перейти к делу. У меня есть для вас послание (я не смог скрыть удивления), достаточно странное, во всяком случае я не смог определить его смысл и происхождение. Собственно, вот оно, я буду крайне признателен, если вы откроете мне его смысл.

С этими словами он передал мне книгу, некое пособие по анатомии.

– Раскройте, думаю, главное внутри.

Книга раскрылась на закладке. Текст на старой, грубо выделанной бумаге был выполнен то ли руническим, то ли криптописьмом, но самым замечательным было то, что в центре листа был сделан вырез в виде женского профиля. Нужно ли говорить, что это была Она.

– Простите, доктор, но боюсь, эта посылка для меня не менее загадочна, чем для вас. Кстати, позволю себе полюбопытствовать, как вы меня нашли.

– Очень жаль… А место и время, где вас искать было указано прямо в книге.

–?

– Откройте первую страницу.

Действительно, на отвороте печатными буквами было нанесено: «Передать N на пересечении … и … в 11.15 12 ноября сего года». Какого именно сего, указано не было.

– Книга эта с посланием была обнаружена мной примерно год назад, когда я разбирал посылку от своего друга, путешествующего по Венгрии. Видите ли, мои знакомые, близкие и не очень, считают меня коллекционером и полагают своим долгом присылать мне различные вещицы, впрочем, в том числе и весьма достойные. Я бы, скорее всего, не обратил внимания ни на книгу, ни, тем более, на само послание – анатомия меня не слишком увлекает, а в качестве просто издания она ценности особой не представляет, но неделю примерно назад я получил от своего друга письмо, состоящее из буквально одной фразы «Непременно передайте», что было крайне нехарактерно для человека весьма учтивого и любящего в красках описывать даже самые малозначительные детали своего путешествия. Письмо было отправлено из Лондона, обратный адрес был крайне неразборчив, но сам почерк, безусловно, принадлежал ему. После чего я вернулся к его предыдущей посылке и обнаружил то, что вы держите теперь в руках.

– Это все, разумеется, крайне интересно, но, к сожалению, я никак не могу прокомментировать эту загадку. Благодарю вас за потраченные усилия.

Ну, в общем, еще несколько взаимных вежливостей, я поднялся и, несколько неловко держа в руках книгу, из которой торчала закладка с вырезанным профилем, и упаковку, отправился к двери. Прощания не получилось. Когда дверь за мной захлопнулась, девочка почему-то разразилась громким и, как мне показалось, даже неприличным смехом.

На улице, как оказалось, уже стало смеркаться, возникло ощущение, что внутри я пробыл гораздо дольше, впрочем, меня это мало сейчас занимало – у меня был очередной знак, ключ, значение которого предстояло раскрыть. Почему снова Лондон и что за странная связь с исчезновением британского посланника здесь? Возможно, свет на это мог бы пролить утренний тип из кафе, но мне почему-то категорически не хотелось с ним встречаться.

Из-за поворота весьма кстати показался трамвай, хотелось поскорее убраться с промозглой улицы, а желтый свет вагона манил почти домашним теплом и уютом. Внутри было практически пусто, несколько скромно одетых горожан не привлекли внимания. Я присел на скамью, стук рельсов и звонки кондуктора успокаивали. Несколько минут и за окном трамвая показывается мое нынешнее прибежище. Что-то не так. Рядом с подъездом люди и … полицейский фургон. Мгновенно проносится мысль: это за мной. Они обвинят меня в убийстве британца… Какого черта? Я утром первый раз услышал о его существовании… Доказывай это в кутузке местным фараонам!

В общем, не надо объяснять, что я не вышел на своей остановке, а доехал до конечной. Это был железнодорожный вокзал. Денег на билет у меня не было, да и там тоже, скорее всего, меня могли искать. Рядом с вокзалом был небольшой пустынный парк. Присев на скамейку под фонарем, я начал обдумывать свое положение, охарактеризовать которое можно было как отчаянное. Без средств, ночлега и в бегах от местной полиции. Единственная связующая нить – книга в руках. Ну, время есть, под фонарем относительно светло, можно испытать счастья в попытке разгадать эту