хорошем кафе и вкусно поесть, поспать лишний часик, — это все у них есть по той простой причине, что они люди. Но помимо стандартного набора базовой комплектации обывателя у них есть еще кое-что: острая необходимость сделать этот мир лучше. В «красной зоне» нет места философским рассуждениям об относительности всего, нет места мыслям, которыми озабочены почти все: как бы сделать так, чтобы твои доходы были значительно выше расходов — нет там и обезумевшего потребления, которое ведет обывателя по жизни, навязывая ему необходимость покупать каждый год смартфон новой модели. Там вообще все очень просто: есть жизнь и есть смерть. Есть невидимые лапы, вцепляющиеся в глотку и душащие людей. Задача понятна: отбить каждого у этого неведомого чудовища. На самом деле так происходит всегда, это не то, что случилось во время пандемии, нет. Это обычная работа любого доктора. Он всегда на войне, всегда на линии фронта. Просто война бывает вялотекущая, когда обе стороны сидят в окопах и перестреливаются, а бывает, что враг вдруг всеми силами начинает массовое наступление, используя все ресурсы, все оружие, которое у него есть. Наступление обычно локально. И эта локализация и называется «красная зона». Здесь есть только «жизнь» и «смерть». И все, даже самые незначительные, незаметные действия, слова, фразы, направлены на то, чтобы жизнь восторжествовала.

Описанная мной картина не была бы полной — даже наполовину — без еще одной важной части, которая составляет «красную зону». Я говорю о волонтерах, о добровольцах, принявших для себя единственное возможное решение: быть на передовой сражения со смертью. Давно, когда я был маленьким, мой дедушка рассказывал, как в 1941 году, когда ему было лет двенадцать, когда немцы стояли под Москвой, он со своими товарищами по двору принял решение: когда немец пойдет на город, они выйдут на улицу и будут всеми доступными средствами отбиваться, пока не погибнут. Когда я слушал это, мне казалось, что это так давно было, что такого больше не случится, что это все дела минувших дней. Чуть повзрослев, я стал воспринимать эту историю смешной: ну о чем может идти речь, что может сделать стайка подростков на улице против наступающей армии вермахта? Камнями в них покидать разве что. Но когда я стал работать над своей книгой, общаться с волонтерами, которые пошли работать в «красную зону», я вдруг понял, как же я ошибался, смеясь над историей моего дедушки. Эта история — не дела минувших дней, это реальности сегодняшнего дня. А уж о том, что могут противопоставить дети идущему на них танку, — и говорить не приходится. Общение с волонтерами убедило меня в том, что могут, и еще как могут. Потому что камень, брошенный этой детской отчаянной ручкой, вдруг каким-то чудесным образом оказывается намного сильнее любой гранаты, мины, бомбы. И танку точно несдобровать. Я бы даже сказал, что победа русского народа в Великой Отечественной войне во многом состоялась именно благодаря этой детской ручке. К сожалению, чтобы понять это, мне потребовались годы. И если бы не моя встреча с волонтерами, не погружение в их жизнь и деятельность, боюсь, осознание этих важнейших, фундаментальных вещей так и не пришло бы ко мне.

Волонтер — это не хобби, это не профессия. Волонтер — это не способ проводить свободное время. Волонтер — это видение мира, способ взаимодействия со вселенной. Это когда ты не ставишь перед собой вопрос «как?» просто потому, что у тебя есть четкое понимание «зачем». Слово «волонтер» — производное от латинского voluntas — воля, то есть волонтер — это каждый, кто навязывает свою волю внешним обстоятельствам. Волонтер — это всегда «вопреки». Тут нет места оправданиям, поправкам на «не могу», «это очень сложно» и «что я один-то могу сделать?», тут есть только идея сделать этот мир лучше. Волонтер — это форма счастья. Когда ты все свои внутренние принципы и убеждения проецируешь на мир внешний. Условно ты уверен, что брошенные животные — это ужасно, ты берешь и открываешь приют. Считаешь, что дети-сироты лишены любви, — едешь в детский дом и покупаешь им целый мешок сладостей. Считаешь, что мусорить плохо, — берешь и в вагоне метро поднимаешь фантик с пола. Масштаб твоего действия не важен. Важно само действие. Делай то, что тебе по силам. «Делай, что дóлжно, и будь что будет».

Волонтеров и медиков легко узнать. Узнать по глазам. Они дарят надежду. Впрочем, узнать их дано не каждому. Большинство пройдет мимо и не отличит их из толпы. Узнают их, как правило, только те, у кого нет никакой надежды. Не плохие, а несчастные. И то на время своего несчастья. Потом в большинстве случаев предпочитают забыть. Помните, как в разгар пандемии вдруг по городу стали появляться плакаты, рассказывающие о врачах и волонтерах? Спрашивается, а раньше-то почему их не было? Почему раньше там висела щедро оплаченная реклама? Что, раньше никто не болел, не умирал, не страдал? Пройдет пандемия, и снова на билбордах появятся селебрити со своими голливудскими искусственными улыбками, советующие нам купить превосходную бытовую технику, а портреты врачей и волонтеров снимут. До когда-нибудь. И если так произойдет, то можно сказать, что мы ровным счетом ничего не поняли, ничему не научились в это страшное время пандемии. Мы просто перетерпели, чтобы вернуться к такой же беззаботной, разухабистой жизни, какая была прежде; мы остались такими же, не став сильнее. И это фактически означает, что мы обречены. Если из такой катастрофы, из такого страшного события, как пандемия коронавируса, мы не сделали выводов для изменения наших жизней — значит, этот пир во время чумы будет продолжаться и дальше. И вся наша история, весь этот так называемый прогресс, все шедевры мирового искусства и литературы — вообще всё! — было зря. Ведь мы все равно потонем в пучине собственного жирного и счастливого потребления. И именно чтобы остановить это движение поезда под откос, я решил писать эту книгу. Потому что вдруг понял, что я тоже волонтер. От литературы. Каждый делает, что может. Я могу писать, это мое оружие, мой камешек, который я хочу бросить в надвигающийся фашистский танк. И я примкну к тысячам тех, кто пошел на фронт защищать жизнь от смерти. И буду делать то, что я умею, пытаясь изменить мир к лучшему.

Может быть, кто-то, прочитав, обвинит меня в излишних пафосе и патетичности. Это ваше право. Я никому не хочу навязывать свою точку зрения, свое понимание. Но, пообщавшись с большим количеством людей из многих регионов России, узнав