Рассказу о бедных родителях, продавших дом, чтобы попытаться вывести в люди единственного сына, сопутствует и другая легенда. Согласно ей, Берия рос настолько умным и неординарным мальчиком, что деньги на оплату его обучения собрали вскладчину все жители родного селения.

Практически герой народного эпоса! Ну, или кто-то вроде д’Артаньяна… Так начиналась мифологизация его образа.

Юность и учеба в Баку. Инженер или архитектор? Что заставило Берию увлечься марксизмом

По словам самого Лаврентия, он уже с семнадцати лет зарабатывает на кусок хлеба не только себе, но и своей матери и младшей глухонемой сестре, переехавшим к нему в Баку. В это время Берия, продолжая обучение в училище, зарабатывал на жизнь, работая практикантом главной конторы нефтяной компании Нобелей (Товарищество нефтяного производства братьев Нобель), занимавшейся нефтедобычей и нефтепереработкой в Баку, пока не была в 1920 году национализирована большевиками.

Известно, что в юности Лаврентий любил рисовать, а позже увлекался архитектурой. Зато имеются сведения, когда он занялся революционной деятельностью — по словам самого Берии (указанным в автобиографии, датированной 27 октября 1923 года), в октябре 1916 года шестнадцатилетний Лаврентий при участии других студентов Бакинского технического училища организовал нелегальный марксистский кружок и занял в нем ответственную должность казначея. В этом просуществовавшем до Февральской революции кружке студенты тайком читали запрещенную литературу, которую потом и обсуждали на своих тайных сборищах. А вот уже в марте 1917 года, по собственным словам Берии, им при помощи товарищей была организована в училище настоящая большевистская ячейка. Таким образом, спустя шесть лет после описываемых событий начинающий функционер советской власти утверждал, что он де-факто стал членом партии большевиков еще до того, как она пришла к власти, ибо, как позже в Германии после прихода Гитлера к власти, особым уважением пользовались «старые бойцы» или по крайней мере те, кто стал членом правящей партии до ее официальной победы.

Но сказать, насколько сильно этот самый марксистский кружок юного Лаврентия отличался от «тайных обществ», создаваемых мальчишками в разных концах мира во все времена, конечно, более чем затруднительно. Когда Берия был всесильным, оспаривать его предреволюционные заслуги вряд ли кто-то осмеливался, а после падения «лубянского маршала» количество навешанных на него грехов и преступлений было столь необъятным, что стало не до марксистского кружка последней предреволюционной осени…

Берия на первой мировой войне

В июне 1917 года Лаврентий Берия в качестве техника-практиканта армейской гидротехнической школы командируется в Одессу, а позже — на Румынский фронт, на котором в июле 1917 года начались активные боевые действия, связанные с июльским наступлением, задуманным А. Ф. Керенским и другими членами Временного правительства с целью разгрома Германии. В боях основное участие принимала румынская армия, воевавшая на стороне России, к 8 сентября 1917 года Румынский фронт стабилизировался.

Лаврентий Берия служил в городе Пашкани, расположенном на северо-востоке Румынии важном железнодорожном узле (также упоминается его работа в лесном отряде села Негулешты).

Уже через три с половиной десятка лет то самое вступление практикантом в гидротехнический отряд и пребывание на фронте, в то время как большевики выступали против продолжения империалистической войны, было поставлено Лаврентию Павловичу в вину. Генеральный прокурор Советского Союза Роман Андреевич Руденко, ведший следствие по делу Л. П. Берии, однажды задал ему коварный вопрос: «Как могло случиться, что вы, будучи членом партии с марта 1917 года, в июне этого года добровольно вступили практикантом в гидротехническую организацию и выехали в Одессу? Было ли это поступление согласовано вами с партийной организацией?» В ответ Берия привел формальное оправдание: «Что я поступил в эту организацию, Цуринов[1]знал, но я ни с кем из партийной организации этого не согласовывал…»

Вел ли на Румынском фронте Берия революционную работу, ту самую антивоенную агитацию, которой тогда занимались большевики? Данных об этом нет, не считая того, что Берия, по его собственным словам, был избран председателем отрядного комитета, и часто принимал участие в проходивших в то время в Одессе митингах солдат, матросов и рабочих. Но зато имеется другая причина, более прозаическая, которой можно было и объяснить поездку Берии. Ему нужно было завершить образование в техническом училище, а для этого по тогдашним правилам надо было, как и в Советском Союзе, пройти производственную практику, без которой Берия не мог получить диплома.

Далее, как это часто случается и в дальнейшей биографии Берии, следует две версии объяснения возвращения Берии в Баку. Согласно первой, он отправился на родину осенью после развала Румынского фронта. В реальности после Октябрьской революции Румынский фронт стал разваливаться, и 3 декабря (по новому стилю) 1917 года командующий фронтом генерал-адъютант Щербачев начал с согласия французских военных представителей на фронте переговоры о перемирии с командованием австро-германских войск. Перемирие было заключено через пять дней, а в середине декабря Румынский фронт фактически прекратил свое существование. Некоторая часть солдат покинула боевые позиции еще раньше.

Согласно другой версии, Лаврентий Берия покинул Румынский фронт потому, что был комиссован по болезни.

Революция как поворотная точка его судьбы. Берия — участник большевистского подполья в Азербайджане

В ходе своей недолгой военной службы Берия сблизился с большевиками, представлявшими в армии в то время реальную силу, и с февраля 1918 года принялся за работу в Бакинской городской организации большевиков и секретариате Бакинского Совета рабочих депутатов. Так прошло восемь месяцев. После разгрома в сентябре 1918 года Бакинской коммуны турецкими войсками при участии азербайджанской социалистической партии «Мусават», выступавшей за национальную независимость Азербайджана и против советской власти, Берия остался в городе. В автобиографии он так описывает этот период деятельности: «Начиная с 1917 года, в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с места на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в г. Баку) в нелегальные (19 и 20 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию».

Но Советской республике были жизненно необходима бакинская нефть, и поэтому помимо формирования сильной Волжско-Каспийской флотилии и сухопутных частей в Баку велась и деятельность подпольщиков, делавших все для возвращения в Азербайджан советской власти.

Командующим Кавказским фронтом Красной армии в январе 1920 года стал один из самых лучших военачальников — Михаил Николаевич Тухачевский. Через два месяца Реввоенсовет фронта получил телеграмму от В. И. Ленина: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо. Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичными и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти. То же относится и к Грузии, хотя к ней относиться советую еще более осторожно». В разработке плана захвата Баку принимали участие М. Н. Тухачевский и С. Орджоникидзе, а среди исполнителей был назначенный 31 июля 1919 года командующим Волжско-Каспийской военной флотилией Федор Федорович Раскольников. Ему ставилась задача «произвести в районе ст. Алят десант небольшого отряда, который должен быть выделен распоряжением командарма 11-й армии. Быстрым налетом овладеть в Баку всем наливным флотом, не допустить порчи нефтяных промыслов». Поводом для начала боевых действий, а точнее говоря — вторжения войск в Азербайджан, было появившееся 28 апреля обращение Бакинского ревкома за помощью к Совнаркому РСФСР. Но уже за несколько часов до этого события, ранним утром 27 апреля, четыре бронепоезда с десантом в составе двух стрелковых рот и руководителей компартии Азербайджана под руководством Анастаса Ивановича Микояна отправились путь. В результате рейда в Баку на территории Азербайджана была установлена советская власть.